— Скорее, в самой Лилит. Она всегда была необычным полуцветом, — дала леди Флин неожиданный ответ и повернулась ко мне. — Выстави ладони вперед, девочка.

Я попятилась. Ни за что! Вспомнилась проверка, устроенная однажды Дитрих в классе. Похоже, сестричка покойного директора вознамерилась повторить «трюк». В мои же планы не входило, чтобы все увидели молнии на ладонях.

— Не бойся, я не причиню вреда, — пообещала магиня, не подозревая об истинной причине отказа.

— Выполняй, Вейн, — велела Дитрих многозначительно. Мол, не время для скрытности.

Я подчинилась, злясь на весь свет. Теперь мэтры увидят, что со мной что-то не так. Полуцвету полагается оставаться пустым сосудом, ошибкой магии, а не демонстрировать особые способности. Педагогам это не понравится. Даже лояльно настроенным. Вон как мрачно смотрит Дюваль, а Шаадэй хмурится. У них полно других дел. Без глупых разбирательств с ублюдком, которого дверь не пускает в сектор.

Зазвучал мертвый язык. Но леди Флин не произносила слова, а напевала их. Обращалась к цветовому пламени, обитавшему в каждом полноценном маге, но не передающемуся от родителей полуцветам. Я понимала каждую фразу. Лучше, чем раньше. Не улавливала смысл, а разбирала значение каждого слова. Еще одна странность. Ну и пусть. Главное, вот-вот всеобщему взору явятся молнии.

Они не явились. Случилось кое-что пострашнее.

Едва леди Флин закончила песнь, из моих ладоней посыпались настоящие искры. Это длилось секунду. Или две. Нет, они не погасли. Превратились в пламя. В черно-синее пламя, взметнувшееся выше голов.

Мэтры ахнули и попятились. У меня перехватило дыхание от страха. Что, демоны побери, это означает?!

— Как такое возможно? — нервно спросил Эмилио. — У полуцветов нет цветового огня.

— Вот именно, — отозвалась леди Флин. — Отойдите все. Я применю одно заклятье. Крайне неприятное для каждого из нас. Полуцветам же оно причинить вреда не способно. Приготовься, Лилит.

«К чему?» — хотела спросить я, но не успела.

В грудь ударила невидимая волна и отшвырнула безвольное тело в стену. В голове загудело, почудилось что ломаются ребра. Я приготовилась закричать от возмущения и боли, но не издала ни звука. Изо рта пошла пена…

— Лилит! — надо мной склонился Эмилио. — Ты меня слышишь?

— Что вы наделали?! — возмутилась Летисия Дитрих.

— Вы же сказали, что полуцветам заклятье не причиняет вреда! — вторила ей леди Барбара.

— Верно, — ответила леди Флин абсолютно спокойно. — Вот только Лилит София Вейн не полуцвет. И никогда им не была. Посмотрите на девочку и скажите, какого цвета у нее глаза.

— Светло-серые, — прошептал Эмилио дрожащим голосом.

— Цвет не меняется со «встречи» с обличителем. Уже пару часов.

«Безумие», — пронеслось в гудящей голове, прежде чем все вокруг погасло…

* * *

Голова напоминала орех, который вот-вот расколется под давлением. Я то проваливалась в забытье, то просыпалась и буйствовала. Целительнице леди Виэре пришлось обездвижить заклятьем руки и ноги, чтобы не навредила себе любимой. Или нелюбимой. Но я всё равно не успокаивалась. Сыпала проклятьями, впивалась зубами в подушку, а едва ее отобрали, искусала до крови губы.

Наверняка, дело б кончилось плохо, если б не появилась магиня — одна единственная на свете способная меня утихомирить.

— Лилит, — я узнала мамин голос сквозь беспокойный сон. — Всё наладится. Слышишь. Всё к лучшему.