-  …Пока ещё рано делать прогнозы о возможном исходе голосования по вносимой Короной поправке, изменяющей порядок престолонаследования, но уже очевидно, что сейчас парламент как никогда близок к принятию положительного решения по этому наболевшему вопросу. Раскол в рядах левой оппозиции обнажил зревшие годами глубинные противоречия…

    Заметив меня, Дженнифер приняла сидячее положение и уменьшила громкость.

    -  Привет, - сказал я, присаживаясь рядом с ней. - Как себя чувствуешь?

    -  Просто сражена наповал, - ответила Дженнифер по-валлийски. - До сих пор не могу прийти в себя.

    Она говорила правильно, практически без акцента, и довольно бегло, а слова слетали с её губ не то чтобы непринуждённо - скорее, бесконтрольно. Я догадался, что Бренда обучила Дженнифер языку под гипнозом, и в мыслях пожурил тётушку за то, что она прибегла к такому, далеко не безвредному, методу.

    -  Это трудно сразу принять, - сказал я. - Это требует времени.

    -  Да, - кивнула Дженнифер. - Мне нужно время, чтобы ко всему привыкнуть. К счастью, времени у меня навалом. Я всегда считала несправедливым, что человеческая жизнь так коротка.

    -  Что ж, справедливость восторжествовала. По крайней мере, в твоём случае.

    -  Ты хочешь сказать…

    -  Нет, Дженни. Я не хочу сказать, что бессмертие плохо. Плохо то, что этим замечательным даром обладает лишь жалкая горстка людей. А вот это несправедливо.

    Дженнифер пододвинулась ближе и положила голову мне на плечо.

    -  Знаешь, о чём я сейчас думаю?

    -  Догадываюсь. Ты думаешь о том, как тебе повезло, что раньше была одинока. У тебя не было близких друзей, сильной привязанности, настоящей семьи; по большому счёту, тебе нечего терять.

    -  Ты прав. Прежде я страдала от своего одиночества, но теперь… Да, теперь я считаю, что мне повезло.

    Ещё я догадывался, что Дженнифер думает об Анхеле и сочувствует мне.

    -  А где остальные наши? - спросил я.

    -  В твоём кабинете. Расспрашивают Джо про… моего отца. А я не хочу о нём слышать.

    -  Не нужно ожесточаться, Дженни. Какой ни есть, Александр твой отец. Я не хочу и не допущу, чтобы ты пошла по стопам Джо.

    -  А что он натворил? - поинтересовалась Дженнифер. - По его поведению я поняла, что он у вас вроде изгоя.

    -  Не вроде, а действительно так. Джо осуждён на вечное изгнание.

    -  Вашим отцом?

    -  Нет, его судил Дом Израилев.

    -  Так что же он натворил? - повторила свой вопрос Дженнифер.

    -  Много чего, - уклончиво ответил я. - А всё из-за того, что хотел отомстить отцу.

    -  За что?

    Я вздохнул:

    -  Это долгая песенка, Дженни. И очень грустная. Джо винил нашего отца в том, что он бросил его мать беременную и она, не выдержав разлуки, покончила с собой.

    -  И это правда?

    -  В общих чертах, да. Однако замечу, что факты - вещь не только упрямая, но и очень скользкая. Джо не хотел учитывать некоторые обстоятельства, если не оправдывавшие отца, то, во всяком случае, смягчавшие его вину… - Я снова вздохнул.