Я раскрыл было рот, чтобы поделиться с Морисом своими наблюдениями, но не успел произнести и слова. Снаружи послышался звук, похожий на слабое завывание ветра, и в обращённые к площадке перед фасадом окна ударил колеблющийся сноп яркого света.

    Как оказалось, Морис ожидал этого. Он поставил пустой стакан на журнальный столик, неторопливо поднялся с кресла и привычным жестом отряхнул свой пиджак.

    -  Что происходит? - спросил я, вглядываясь в ближайшее окно.

    Источником яркого света были два прожектора летательного аппарата, наподобие вертолёта, только без винтов, который плавно опускался в самый центр площадки. Насколько я мог судить, людей в кабине машины не было.

    -  Это флайер, - спокойно объяснил Морис. - Такси. Я вызвал его, когда был на кухне.

    -  Он на автопилоте?

    -  Угадал. Но когда мы сядем в него, я переключу управление на себя. Как и всякий профессиональный пилот, я ревниво отношусь к чересчур смышлёным автопилотам и не доверяю им без крайней нужды.

    -  У тебя уже есть план действий?

    Морис ухмыльнулся и пожал плечами:

    -  Если это можно назвать планом действий… Как я понимаю, ты пока не собираешься заявляться к Кевину?

    Я решительно ответил:

    -  Нет!

    -  Вот то-то же. Поэтому я считаю, что нам следует обратиться к моему отцу. Можно не сомневаться, он придумает, как поскорее «воскресить» меня, а тебе поможет обрести легальный статус.

    -  Расскажешь ему правду?

    -  Да.

    -  А не боишься, что его первой реакцией будет вызов психиатрической бригады со смирительными рубашками?

    -  Нет, не боюсь, - без малейших колебаний ответил Морис. - Если кто и поверит мне, так это отец. А он точно поверит.

    -  Ты так думаешь?

    -  Я это знаю. Сам факт, что я жив, заставит его серьёзно отнестись к моим словам. Хотя даже не это главное. Мы с ним всегда понимали друг друга, находили общий язык; я всегда доверял ему, а он доверял мне. К тому же мы с ним родственные натуры. - Морис усмехнулся. - В молодости он был таким же разгильдяем, как и я, даже похлестче меня. До двенадцати лет я помню его очень смутно… впрочем, и вспоминать-то нечего. В те времена отец появлялся раз в год, а то и реже, и всего на пару дней, а затем снова отправлялся в странствия. Поначалу я здорово обижался на него, но где-то к девяти годам моё отношение к нему изменилось. Всё дело в том, что мать слишком рьяно настраивала меня против отца, и когда я научился логически мыслить, мне это показалось подозрительным. - Морис на секунду умолк и задумчиво покачал головой. - Всё-таки злая штука судьба. Мой отец, как и я, тоже был несчастлив в браке. Он любил мою мать, а она его нет. Но, в отличие от меня, у него хватило мужества уйти с её пути, дав ей полную свободу действий.

    -  Они развелись?

    -  Нет, формально они оставались мужем и женой. Мать не подавала на развод, потому что хотела оставаться невесткой моего деда, председателя правления компании; кстати сказать, она была его доверенным секретарём. А отец не делал этого из-за меня. В принципе, я и вовсе не должен был появиться на свет - причём дважды не должен.

    -  Как это?

    -  Во-первых, я был зачат по чистой случайности.