|
- Поедем, посмотрим настоящую Звездную Рану. Последнюю на сей раз. - Насадный, я тебя ненавижу. - Бывший аспирант опрокинул свой фужер, разлив вино по столу. - Если бы ты знал, как я тебя ненавижу! Шампанское подтекло под доллары, разбросанные веером... Академик собрал деньги, скрутил их в трубку и забил в карман Рожина. - Это твоей жене. И попробуй, вякни!.. - Ладно, возьму, - согласился тот. - Но ты все равно дерьмо. И тоже никому не нужен! И хорошо, что я тебе сегодня сказал все в глаза. - Легче стало? - Ну ты и скотина, Насадный! Да пошел ты!.. - Рожин схватил плащ и бросился вертеть ручку замка. Академик стоически дождался утра и позвонил Рожину. Трубку взяла его жена, Вера Максимовна. - Если твой муж проспался, то дай ему трубку, - попросил он. - Миша сегодня ночью умер, - услышал в ответ. - Инфаркт... До больницы не довезли... Известие потрясло его сильнее, чем информация о проданном городе. Академик тот час же решил ехать к вдове Рожина, но тут позвонил покупатель - "искусствовед", отваливший за картины огромные деньги, и извиняясь стал просить о встрече, дескать, каменные панно произвели огромное впечатление на его друзей и особенно на шефа, который хочет лично посмотреть панно и кое-что приобрести, и что они уже подъехали к его дому и стоят у подъезда - можно выйти на балкон и в том убедиться. Академик как-то пропустил мимо ушей, что ценитель назвал его фамилию, хотя Святослав Людвигович не представлялся и никаких надписей на панно не оставлял. Ошеломленный неожиданной смертью старого сподвижника, он не сумел отказать сразу и решительно, позволил уговорить себя, вернее, не нашел аргументов, чтоб избежать встречи, а рассказывать о своем горе чужим людям он не любил. Короче, уже через пять минут по квартире бродили какие-то люди, рассматривая каменные картины и экспонаты минералогического музея. Кто из них был вчерашний покупатель и кто шеф, Насадный так и не различил, впрочем, это было и неважно: из головы не выходила мысль о скоропостижной кончине Рожина, к тому же он вдруг осознал, что остался на свете один, как перст. Жена умерла семь лет назад, дочь вышла замуж за иностранца и уехала в Канаду, с родственниками более дальними давно потеряна связь... Покупатели около часа кружились по квартире, затем пили кофе, совещаясь, и наконец сделали выбор - панно "За час до свадьбы", где не искусный творец, а сама природа изобразила невесту в подвенечном платье перед зеркалом (и труда-то было: правильно распилить глыбу, заделать и зашлифовать стык двух плит). Цену назвали фантастическую - двадцать пять тысяч долларов, однако картину сразу не взяли, обещали, что послезавтра приедет специальный человек с деньгами, расплатится и заберет. Этот факт наконец-то дошел до сознания, и Насадный категорически отказался, поскольку на послезавтра были назначены похороны. Любители каменной живописи не настаивали, согласились подъехать через три дня и, оставив крупный задаток без всякой расписки, уехали. После похорон и общих поминок в столовой института самые близкие поехали к Рожину на квартиру и по просьбе вдовы остались там до утра. Нарушая ритуал, пели под гитару любимые песни Михаила, смотрели альбомы с фотографиями из многих экспедиций, вспоминали и разъехались, когда заработало метро. Академик так и не рассказал никому о предсмертной исповеди покойного - не подвернулось случая, да и не к месту было вспоминать о тяжком и так в слишком скорбной обстановке. Он не спал уже три ночи и потому едва войдя в квартиру, рухнул на диван не раздеваясь. |
