Транзитная пушка была настроена на местный радиоканал, и скрипучий механический голос начал от пяти обратный счет. Гравитационное поле перевернулось, пол отпрыгнул с ускорением в одно g в минуту. Через некоторое время Майк восстановил дыхание и оглянулся, но Эдда сзади не увидел.

– Ты летишь без огней!

– Ты тоже, – отозвался Эдд.

– Черт! – Майк лихорадочно нажал выключатель на ручной панели управления. Не хватало только из‑за дурацкого дорожного нарушения лишиться стажерской лицензии.

Он посмотрел вперед и заметил, что освещенный голубой круг сетки, в которую они должны были приземлиться, сдвигается в сторону под действием вращения Питфола, все дальше отклоняясь от их траектории.

– Мы промажем!

– Майк, нам потребуется еще минут шесть, чтобы пересечь пустое пространство перед Уоллтауном, так что наша мишень еще два раза успеет обернуться кругом, прежде чем мы в нее попадем.

– Ах да, правильно.

Привет, желторотик!

Сетка сдвинулась вправо, почти пропав из виду за нагромождением рингов. Майку очень нужно было еще кое‑что обдумать за время полета.

– Послушай, Эдд, мы со Спидболом отчистили всю грязь на этой серебряной монете.

– Да?

– Он их коллекционирует или что‑то в этом роде. Ты об этом слышал?

– Нет. Я думал, что он только женщин коллекционировал. В прежние времена, разумеется. Майк пропустил это мимо ушей.

– Он говорит, что монета с Земли. Хочет проследить, как она могла сюда попасть.

Майк глубоко вздохнул. Весь обзор заполнили тяжелые, слепящие огни Уоллтауна. У входа в зону экваториального искривления было заметно какое‑то движение, это корабли собрались на старте перед заездом. Алмазные вспышки выхлопов осветили зону и внезапно исчезли – корабли скрылись в скрученном кольце позади Питфола.

– Не надо слишком зацикливаться на этой чертовой монете, – сказал Эдд. – У тебя есть работа, помни об этом. Ты должен сконцентрироваться на гонках. Это твой реальный шанс выйти в люди.

– Да... я понимаю.

Некоторое время спустя сеть‑ловушка совершила еще один оборот и оказалась под ними, продолжая свое медленное перемещение. Майк чувствовал противную дрожь во всем теле.

Он закрыл глаза и начал считать. Осталось три минуты, всего 180 секунд, чтобы проклятая мишень встала на место. Боже, это никогда не кончится. Майк быстро обернулся, чтобы убедиться в том, что Эдд по‑прежнему на той же траектории. Что, если парень ошибся в установке координат? Но тот спокойно летел – во всяком случае об этом говорили его навигационные огни – в сотне метров позади.

Майк снова закрыл глаза.

– Эй, Эдд! Потрясающий вид, правда? Все эти цветные огни мерцают в темноте, словно миллионы созвездий. Все равно, что быть где‑то там, понимаешь? Плыть в самом центре пустоты.

«Если только мы не погребены внутри пульсирующей звезды в данный момент...»

Он снова открыл глаза, всего на секунду, и тут же зажмурился. Уоллтаун был совсем рядом, поднимаясь все выше и грозя расплющить их в лепешку, а сетки нигде не было видно.

– Красиво, правда, Эдд? Как ты думаешь? – спросил Майк.

– Не знаю. Я всегда зажмуриваюсь, пока сеть не подаст предупредительный сигнал. «Вот тебе на! А вы говорите!»

Майк открыл глаза как раз в тот момент, когда в шлеме зазвенел сигнал сближения. Он напрягся. И тут, в самый последний момент, сеть вынырнула из ниоткуда прямо под ним, он закувыркался, пойманный в паутину на скорости десять метров в секунду, и отскочил к желобу на выходе. Эдд плюхнулся туда же десятью секундами позже.

– Ну вот, прибыли. Неплохо, правда?

Майк подогнул колени, ощущая силу вращения.