– Но она говорит это так красиво, – сказал Фтаемл. – Она говорит о всяких чудесных и ужасных вещах, случавшихся в далеком прошлом.

– Меня интересует только то, как все это повлияет на будущее. И как поможет нам поскорее убраться с этого отвратительного ветра. – Мистер Кику чихнул. – Ох, Боже мой!

Доктор Фтаемл снял с себя плащ и накинул его на узкие плечи мистера Кику.

– Друг мой… брат мой… я смиренно прошу извинить…

– Нет-нет, не надо, вы сами простудитесь.

– Нет, только не я.

– Тогда хотя бы давайте укроемся вместе.

– Сочту это за честь, – мягко ответил медузогуманоид, его щупальца подрагивали от избытка чувств. Он накрыл плащом себя и мистера Кику, и они прижались друг к другу, тогда как Ламокс заканчивал свою цветистую речь. Бетти повернулась к Джонни.

– Это самое большее, что ты когда-либо сделал для меня.

– Ах, брось, проныра. Ты ведь никогда не простужаешься.

– Но при этом ты мог бы меня и обнять.

– Да? На глазах у всех? Пойди-ка и прижмись лучше к Ламоксу.

Пока Ламокс говорил, его передние ноги не опирались на землю, и голова возвышалась над всеми. Собравшиеся вокруг хрошии, пока длилась эта речь, упали на колени, затем поджали ноги, приняв покорный вид, такой же, как у их командора. Наконец речь закончилась, и Ламокс добавил лишь одно резкое замечание. Хрошии зашевелились и начали двигаться.

– Она говорит, – перевел Фтаемл, – что сейчас хочет, чтобы ее оставили одну с ее друзьями.

– Спросите ее, – сказал Кику, – может ли она заверить своего друга Джона Томаса, что сказанное ею сейчас – это истинная правда и может расцениваться как официальное соглашение?

В то время как остальные хрошии спешили убраться отсюда, доктор Фтаемл коротко передал это Ламоксу. Тот выслушал его, затем повернулся к Джону Томасу. Из его огромного рта прозвучал очень тонкий девчоночий голосок.

– Все именно так, Джонни. Клянусь сердцем.

Джон Томас с торжественным видом кивнул, соглашаясь.

– Не беспокойтесь, мистер Кику. Это соглашение абсолютно надежно.

17. Девяносто семь подношений

– Запускайте ее.

Мистер Кику собрал все свои душевные силы, в последний раз глянул на поднос с чаем и, обведя вокруг взглядом, убедился, что небольшая комната для конфиденциальных переговоров соответствует требованиям момента. Пока он занимался этим, дверь открылась, вошла Бетти Соренсон и сказала сладким голоском:

– Здравствуйте, мистер Кику! – и безмятежно уселась напротив него.

– Как поживаете, мисс Соренсон?

– Можете называть меня Бетти. Все друзья зовут меня так.

– Благодарю вас. Мне хотелось бы быть одним из них.

Он оглядел ее и содрогнулся: Бетти экспериментировала с новой косметической модой, в основе которой были полосы, что делало ее лицо похожим на шахматную доску. Кроме того, она была одета в новый наряд, в котором выглядела старше своих лет. Мистер Кику вынужден был напомнить себе, что о вкусах не спорят.

– Итак, моя милая девушка, цель нашей с вами встречи такова… что я не знаю, с чего начать.

– Не торопитесь, я не спешу.

– Может быть, хотите в чаю?

– А давайте я налью вам? Может, так у нас установится более дружеская обстановка.

Он позволил ей сделать это, затем непринужденно откинулся в кресле со своей чашкой, хотя на самом деле чувствовал себя весьма неуютно.

– Полагаю, вы получили удовольствие от пребывания здесь?

– О, еще бы. Я раньше не могла ничего купить себе, не пересчитав предварительно всю мелочь. Мне кажется, блага неограниченного счета для покупок должны быть доступны каждому.