– Не понимаю, как им удастся нас там найти. Шахта совершенно заброшена.

– И именно поэтому ее обязательно обыщут. Это могло бы спасти от отца Драйзера: я сомневаюсь, что он сумеет даже найти свою собственную шляпу, не получив предварительный ордер на обыск; но он создал группу энтузиастов величиной с небольшую армию, и они, конечно, найдут нас. Ты взял с собой спальный мешок и запас еды, поэтому ясно, что находишься где-то здесь. Если я нашла вас, то они тоже найдут. Я сделала это так быстро потому, что знаю тебя, а им предстоит достичь этого посредством логики, что, конечно, дольше. Но они найдут вас так же уверенно. И как только они найдут вас, это будет концом Ламокса. На этот раз они шутить не будут. Возможно, даже сбросят на него бомбу.

Джон Томас задумался над этой ужасной возможностью.

– Тогда какой же смысл прятать его в шахте?

– Чтобы выиграть хотя бы день или два. Потому что я собираюсь вытащить его из этого затруднительного положения.

– Каким же образом?

– Мы спрячем его в городе.

– Что? Девочка, на тебя, должно быть, действует высокогорье.

– Да, в городе, где-нибудь под крышей, потому что это единственное место в мире, где они не будут его искать. Может быть даже в парниках мистера Ито.

– Да ну? Теперь-то я точно знаю, что ты сошла с ума.

– Ты можешь предложить какое-нибудь более надежное место? Сын мистера Ито кажется мне вполне подходящим для того, чтобы с ним можно было договориться. Не далее как вчера я весьма неплохо с ним побеседовала, притворяясь, что слушаю его с восхищением. Один из их парников как раз подойдет. Может быть, он окажется немного тесноват, но ничего не поделаешь, выбора все равно нет. Сквозь матовое стекло парников ничего не видно, и никому даже в голову не придет, что Лами может быть внутри.

– Не представляю, как тебе удастся все это проделать.

– Просто положись на меня. Если я не договорюсь о парнике – а я наверняка договорюсь, – то найду где-нибудь пустой склад или что-то в этом роде. Лами мы оставим сегодня на ночь в шахте, а я полечу назад и все устрою. Завтра вечером мы с Лами вернемся назад и…

– Да? Нам потребовалось две ночи, чтобы добраться сюда, и большую часть этой ночи займет путь до шахты. Как же ты сумеешь доставить его в город за одну ночь?

– Как быстро он сможет двигаться, если будет стараться изо всех сил?

– Да на нем никто не удержится, если он помчится галопом, даже я.

– Я не буду ехать на нем верхом. Я буду лететь над ним и говорить, когда увеличивать скорость, когда уменьшать и предупреждать о поворотах. Может быть, часа за три… и еще час на то, чтобы спрятать его в парниках.

– Ну, не знаю… Может быть, это и удастся сделать.

– Обязательно удастся, потому сделать это необходимо. Иначе вас поймают.

– А почему бы мне просто не вернуться домой?

– Нет. Это все равно что добровольно сдаться. Когда они тебя здесь поймают, нужно сказать, что ты занимался самостоятельными поисками урана. У меня есть с собой счетчик Гейгера. Ты скажешь, что не знаешь, где Ламокс, что ты простился с ним и предоставил его самому себе. И потому удалился сюда, чтобы забыть обо всех своих неприятностях. Тебе придется говорить убедительно. И не позволяй им использовать детектор лжи.

– Да, но… Послушай, какой во всем этом прок? Лами не может навсегда остаться в оранжерее.

– Мы просто выиграем время. Сейчас они готовы убить его, как только его увидят – и действительно это сделают. Поэтому мы будет держать его от них подальше, пока ситуация не изменится…

– Мне кажется, все же лучше было бы продать Ламокса музею, – сказал Джон Томас несчастным голосом.

– Ох, твоя сообразительность все еще осталась на прежнем, крайне невысоком уровне, Джонни.