— Вы обязательно хотите встретиться с кем-то из научного мира?

Я снова кивнул.

— Но зачем?

— Чтобы меня осмотрели.

Студент с подозрением взглянул на меня и спросил:

— Вы рассчитываете подзаработать?

— Нет.

— Странно, — пробормотал юноша, — деньги ему не нужны. — И снова обратился ко мне: — Почему же вы настаиваете на осмотре?

— У меня особенное строение организма.

Этот диалог совершенно измотал меня.

— Вы и в самом деле все видите? — не унимался студент.

Вместо ответа, я подошел к столу и, указывая на тот или иной предмет, принялся вслух называть их. Молодой человек слушал, раскрыв рот. Затем, следуя вероятно своей привычке, он снова пробормотал:

— В принципе, рептилии с аналогичными глазами тоже не слепы. Но человек… — Он надолго замолчал, а затем решительно произнес: — Пожалуй, ваш случай может заинтересовать доктора Ван дер Хевена.

Поблагодарив моего невольного спасителя, студент проводил его к двери. Через некоторое время молодой человек вернулся и предложил следовать за собой. Отворив дверь какого-то кабинета, он пропустил меня внутрь и сказал:

— Подождите, доктор сейчас выйдет.

Я огляделся. Вдоль стен кабинета располагались высокие — до потолка — стеллажи, на полках которых стояли многочисленные сосуды с заспиртованными монстрами. Я разглядел диковинных эмбрионов, звероподобных детей, огромных земноводных, странных ящериц с ярко выраженными антропоморфными чертами. Усмехнувшись, я подумал, что именно здесь должно найтись местечко и для меня — в заспиртованном виде и с этикеткой внизу.

7

Мне показалось, что я — словно потерявшаяся в бурном океане жертва кораблекрушения — наконец-то почувствовал под ногами твердую землю. Это ощущение стократно возросло, когда в кабинете появился доктор Ван дер Хевен. Немолодой лысеющий человек с высоким лбом и волевым ртом, он сразу покорил меня проницательным взглядом психолога, заинтересованным и ободряющим одновременно. До сих пор мой вид вызывал лишь насмешки и праздное любопытство, и теперь измученная одиночеством душа изгоя сразу потянулась к вошедшему.

— Вы хотели, чтобы вас осмотрел специалист, не так ли? — спросил он.

Мое "Да!" прозвучало резко, почти яростно.

Это насмешило Ван дер Хевена и он, прекрасно понимая, что задает рутинный вопрос, спросил:

— Вы хорошо видите?

Мой ответ оказался неожиданным даже для меня:

— Да, даже сквозь деревья, стены, облака…

Мне пришлось еще раз повторить сказанное, поскольку фраза вылетела даже быстрее обычного.

— Это весьма любопытно, — проговорил доктор и указал на закрытую дверь. — Что вы видите, например, там?

— Большая комната, скорее всего, кабинет для занятий. Застекленные книжные шкафы, письменный стол с затейливой резьбой…

— Все так и есть, — изумленно сказал он и, подойдя к двери, отворил ее: за ней оказалось помещение, какое именно мне представлялось.

Впервые в жизни сладостное спокойствие охватило душу. А доктор после недолгого молчания произнес:

— Я вижу, как вам трудно говорить.

— Да, мне сложно замедлять природную речь, — согласился я.

— Вот что, расскажите мне о чем-нибудь в привычном для вас темпе, — предложил Ван дер Хевен.

Я тотчас поведал о своих первых шагах в столице. И хотя доктор, конечно, не понял ни слова, он напряженно вслушивался в мою речь — пристального внимания и подобной сосредоточенности я еще не встречал ни у кого.