Он взялся рукой за подбородок. Я много раз видел потом этот характерный для него жест.

– Глядя на вас, – сказал он, – легко этому поверить. Ну, что ж! Если так, я очень рад. Значит, по‑прежнему будет четыре человека. Когда была решена наша экспедиция, мы предполагали взять только научных работников. Кроме меня, их было трое. Все они были давно отобраны и около года проходили специальную подготовку. Но месяц тому назад случилось несчастье, и мы потеряли одного из своих товарищей…

Он замолчал и пристально посмотрел на меня. Потом одобрительно улыбнулся.

– По вашему лицу незаметно, – сказал он, – что мои слова произвели на нас плохое впечатление. Вы имели право подумать, что человек погиб от чего‑нибудь, связанного с подготовкой к экспедиции.

– Я именно так и подумал.

– И это вас не испугало?

Я пожал плечами:

– Я хорошо сознаю, что ваша экспедиция не увеселительная прогулка.

– Наш товарищ, – сказал Камов, – погиб при автомобильной катастрофе. Машина, на которой он ехал, упала с высокого обрыва. Мы потеряли одного участника будущего полета. Заменить его другим научным работником мы не можем, – осталось слишком мало времени. Для научной работы в условиях космического полета нужна длительная подготовка. – И тогда вы решили заменить его журналистом?

– Нет, не совсем так, – сказал Камов. – Это моя идея соединить в одном лице журналиста, фотографа и кинооператора. Главная задача была в том, что на корабле должен находиться специалист по астрономической съемке. Наш погибший товарищ прошел курс этого дела, и если мы сможем обойтись без него, как астронома, то без фотографа и кинооператора не сможем. Вот почему мы приглашаем вас.

– Но ведь я не имею понятия об астрономической съемке.

– Мы вас научим. Именно поэтому мы и просили дать нам человека, имеющего опыт. Научить вас специальным приемам астрономической съемки будет не так уж трудно. А то, что вы опытный журналист, тоже пригодится. По возвращении надо будет рассказать людям о полете.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал я. – Но мне хотелось бы знать, куда вы направляетесь? – Желание вполне законное, – ответил Камов.

– Вообще мы не делаем тайны из наших намерений, но не опубликовали время старта. Дело в том, что, когда мы достигли Луны, некоторые из наших зарубежный “друзей” пришли в ярость, что их опередили.

– Вы говорите о Хепгуде?

– Да, о нем. Нам известно, что его звездолет почти готов, и он, конечно, захочет взять реванш и первым достигнуть одной из планет. Наша экспедиция имеет не спортивные, а чисто научные цели, но все же мы не хотим уступать и первенство. – Он улыбнулся. – Вам я конечно скажу, хотя бы потому, что вы должны знать, на что идете.

Он замолчал и довольно долго смотрел на меня своими странно спокойными глазами.

– Медицинские требования, предъявляемые к участникам полета, отличаются от обычных. Возможно, что вы не будете допущены.

Камов опять замолчал, потом продолжал уже обычным тоном:

– Но если это случится, то вы, конечно, сохраните тайну. Вы знаете, что мой первый полет был пробным и в нем участвовал я один. Корабль облетел вокруг Луны и вернулся на Землю. Второй полет я совершил вместе с астрофизиком Пайчадзе. Мы опустились на поверхность Луны и провели на ней несколько часов. Оба полета показали, что материальная часть работает безотказно, и тогда было решено осуществить третью экспедицию – достигнуть планеты Марс и по пути осмотреть, Венеру. Вас это не пугает?

Нисколько! – ответил я совершенно искренне. – Теперь я еще больше хочу принять участие в полете, но меня смущает малый объем той работы, которая мне предназначена.