Конечно, все это было просто. Просто с фаэтонской точки зрения. Их биотехника стояла высоко. И, привыкнув к ней, они невольно считали ее простой и для других. Так всегда бывает.

Человек мыслит словами. За каждым словом стоит какой‑то предмет или понятие. Слыша фразу, мы, не замечая этого, представляем себе соответствующую вещь или действие. Сами по себе слова – пустой звук.

Но если слова могут вызвать представление, то возможно и обратное: представление можно воспринять словами. И каждый человек “услышит” эти слова на своем привычном языке. Возникнет мысль, как будто бы сказанная самим человеком.

“Фаэтонцы заключили в граненый шар то, что они хотели сказать в форме представлений, понятий и образов. На каком бы языке ни мыслил будущий слушатель, он должен был воспринять зашифрованный язык фаэтонцев на своем родном языке.

На разных языках слова звучат разно, но значат они одно и то же. Стул можно называть с помощью звуков совершенно не похожих друг на друга, но, в конечном счете, все они создадут одно понятие – стул, предмет, предназначенный для сидения на нем. То же самое и со всем остальным.

Другой вопрос – как это сделать? Мы привыкли, что речь можно записать на пластинку, на ленту магнитофона. Нас не удивляет, что она звучит из мертвого аппарата как живая. Записывать мысли мы еще не умеем. Да еще так, чтобы они “зазвучали” после мысленного же приказа. Это техника будущего. Для нас. Но для фаэтонцев это была техника настоящего. И они ею воспользовались. Это было просто, логично и рационально. В мозгу четырех людей звучал их собственный голос. И он говорил им, что они должны делать дальше.

“Запись” оказалась очень короткой. Она заключала в себе не более двух десятков фраз, иногда одиночных слов. А случалось и так, что мысли внезапно путались, и никак нельзя было уловить смысла. Очевидно, фаэтонец, “диктовавший” аппарату, в эти мгновения создавал перед собой образы или понятия, недоступные мозгу человека Земли. Но основной смысл “послания” полностью восприняли все четверо.

Людям Земли дали указание. Не здесь, в этих шарах, заключалось наследство фаэтонцев. Шары предназначались только для того, чтобы указать, где искать подлинный “клад”.

Когда испробовали все четыре шара, из каждого услышали одно и то же: четыре раза фаэтонцы повторили свою речь.

Многое стало понятным. Клад, спрятанный на Земле, был настолько ценен, что фаэтонцы боялись доверить его человеку до тех пор, пока его развитие не станет высоким настолько, чтобы разумно распорядиться им. Они нашли надежное хранилище. А указания о нем спрятали на Арсене, справедливо полагая, что добраться до него может только человек, вооруженный мощной наукой и могучей техникой.

И до самого клада здесь, на Земле, не в состоянии был добраться человек без помощи той же техники.

Хранилище расположили в глубине материка Антарктиды, в точке полюса.

Любопытно, что послание фаэтонцев не указывало именно на Южный полюс. Очевидно, они не знали этого. В мозгу людей возникал полюс вообще. Но материк только на Южном, на Северном – море.

И ничего не было сказано о том, что ждет там людей. Новые “ящики” или что‑нибудь другое? Фаэтонцы дали знать об огромной ценности спрятанного. И только.

И еще! Там же, в тайнике, находился такой же граненый шар, как на Арсене. Очевидно, от него люди узнают, что делать с кладом, но было достаточно ясно указано, что не он является главным.

Что же находится в глубине материка Антарктиды?

Все население земного шара гадало об этом. Газеты были заполнены всевозможными предсказаниями.

Первым достиг Южного полюса знаменитый Роальд Амундсен. Это произошло в 1911 году. В 1912 году полюс посетил англичанин Скотт. В ноябре 1929 года американец Берд пролетел над ним на самолете. А затем началось планомерное освоение Антарктиды, начатое Советским Союзом.