– Конечно, иду, конечно, – ответил он и неуклюже затопал следом.

– Только чтоб без всяких шалостей, – сказала Эм детям. – Держитесь за мои руки.

Они прошли немного по коридору, и вдруг Элен сказала:

– Я ее чувствую.

– И я тоже, – сказал Пол.

Легкая дрожь моторов стала ощутимее. Все спустились на несколько ступеней вниз.

– А теперь мне их слышно, – сказала Элен.

– Сейчас вы их увидите, – сказала Эм, поворачивая за угол.

И вот наконец перед ними машины, огромные машины, они урчат и урчат, и на приборных досках мигают огоньки.

– Уу-ух! – выдохнул мальчик. – Смотрите, колесо крутится! Большущее!

– Эта машина дает нам воздух, – объяснила Эм.

Пол сделал глубокий вдох и сказал:

– Как чудно пахнет…

– Это озон, – объяснила Эм.

– А что это – озон?

– Я точно не знаю, – сказала Эм, – это какой-то особенный воздух. Про все про это написано в книгах. Как останавливать машины, и как приводить их в действие, и как пускать быстрее. Поглядели бы вы, что делается, когда они работают в полную силу. Сейчас они просто мерно постукивают. А вот когда они по-настоящему разойдутся, это да!

– А почему, Эм? Что они тогда делают?

Все идет как надо, подумала Эм. Они поймут, потому что им теперь интересно.

– Пойдемте, – позвала она, – я вам покажу. – Она повела их в рубку. И вдруг на нее снова нахлынули сомнения. Рука, протянутая было к кнопке, замерла. Но пути назад не было, она знала это – и нажала на кнопку.

Дети ахнули и, ошеломленные, боясь упасть, подались назад. Эм положила руки им на плечи.

– Ну, ну, – сказала она, – все в порядке.

Экран, казалось, был над головой, под ногами, с боков, окружал со всех сторон. Они словно вдруг очутились в пульсирующем сердце Вселенной. Но дети ведь не знали, что такое Вселенная, они впервые в жизни увидели звезды, и для них это было как сон – прекрасный и величественный.

Долгое молчание первым нарушил Пол. Он прошептал одно лишь слово – звезды, и сказал он это не Элен, не Эм и не Джею, даже не самому себе. Он обращался к ним, к звездам.

– Это алмазы, – сказала Элен. – Как в той сказке. Алмазы, и рубины, и изумруды. Достань мне одну звездочку, Эм, я подержу ее в руках.

– Не могу, – сказала Эм. – Знаешь, как они далеко? – И тут же поняла, что слова ее лишены сейчас для них всякого смысла.

Элен была слишком взбудоражена, она уже думала совсем о другом.

– Смотрите! – воскликнула она. – Смотрите, облако! Большое-большое!

В ничем не замутненных глубинах космоса это и вправду было похоже на облако. Чем еще это могло показаться ребенку, который никогда не видел земных небес? Но Эм ведь была учительница, и она не могла не поправить:

– Это туманность.

Элен не слышала. Она подпрыгивала на одном месте и хлопала в ладоши.

– Мое облако, мое! Я назову его самым распрекрасным именем. А ты, Пол? Хочешь вон ту голубую звездочку, и красненькую тоже?

Но Пол отвернулся от экрана, на лице его было недоумение.

– Ты что, Пол? – спросила Эм.

– Я не понимаю, – ответил он.

– Чего не понимаешь?

– Почему вы все время прятали это от нас?

– Потому что… – Эм запнулась.