Воспоминание больно ударило по самолюбию Хейма.

— Ага, — сухо сказал он и, стараясь хоть немного продлить миг искренней радости, быстро продолжал: — Мы уже были там, когда я подумал, что, если бы мне удалось столкнуть в воду Синби, охранники бросились бы спасать его, так что некому было бы стрелять в нас с берега. Вот если бы и ты не умел плавать, это была бы веселенькая работка — спасать еще одного неумеющего.

— Так ты думаешь, он утонул?

— Надеяться никому не воспрещается, — сказал Хейм с меньшей долей равнодушия в голосе, чем ему бы хотелось. — Меня бы не удивило, если они потеряли по меньшей мере пару воинов, выуживая Синби из воды. А его самого мы вряд ли видели в последний раз. Даже если он и в самом деле утонул, они, вероятно, сумеют доставить его в реанимационную камеру, прежде чем начнется разложение мозга. Во всяком случае, до тех пор, пока он не вернется в строй, врагам будет нелегко разобраться во всей этой путанице. Дело даже не в том, что без него они не смогут наладить организацию. В течение некоторого времени им просто не удастся найти верное направление своей деятельности, во всяком случае, той, которая касается нас. Это время мы используем для того, чтобы забраться подальше в море и вызвать на связь де Виньи.

— Ну… Да, разумеется, они могут выслать за нами флайер. — Вадаж откинулся на спинку с улыбкой кота, сидящего возле клетки с канарейкой. — Прекрасная Даниэль увидит меня еще раньше, чем ожидает. Но не слишком ли смело с моей стороны говорить, что она ожидает этого?

В Хейме поднялась волна гнева.

— Чтоб тебя укусила бешеная собака, безмозглый тупица! — прорычал он. — Здесь тебе не пикник. Наше счастье, если удастся предотвратить катастрофу.

— Что… что… — Вадаж вздрогнул и побледнел.

— Гуннар, что я такого сказал…

— Послушай, — Хейм трахнул кулаком по ручке кресла, в котором сидел, — наша дилетантская попытка шпионажа сорвалась, и весь задуманный план пропал. Разве ты забыл, что наша миссия заключалась в том, чтобы договориться об условиях, которые спасли бы людей от авитаминоза? Теперь это исключено. Быть может, что-то предпримут позднее, но в ближайшее время наша задача — остаться в живых. Наш план эвакуации беженцев тоже теперь исключается. Синби пришел к выводу, что «Лис» находится на планете. Он вызвал крейсер и улана на помощь своему флагману. Кто-нибудь из этой троицы может заметить «Мироэт» на взлете и разнести на куски. Оставлять корабль в убежище тоже нельзя. Они повсюду разошлют воздушные патрули с мощными детекторами. Так что прекрасное убежище, которое предоставил нам де Виньи в Пак о Нуачес, тоже отпадает. И если уж на то пошло, при нынешнем положении вещей, когда три вражеских корабля находятся в непосредственной близости, самому «Лису» тоже угрожает смертельная опасность. А ты, жизнерадостный эгоистичный болван, неужели думал, что я играл со смертью ради того, чтобы мы могли удрать? На что бы мы тогда вообще годились? Главное — предупредить наших!

Все еще ворча, Хейм повернулся к навигаторскому пульту. Нет, они еще слишком близко. Но, может быть, все же стоит всплыть и — будь что будет! — передать партизанам и экипажу «Мироэт» все, что ему известно в данный момент?

Судно пульсировало, точно живое. Обогреватель урчал, обдавая людей волнами тепла. В кабине пахло нефтью. За иллюминатором ничего не было видно.

— Корабли будут здесь в течение земного дня, — сказал Хейм. — «Лису» лучше отойти подальше в космос, а людям поглубже в лес.

— Гуннар… — начал Вадаж.