— Говорят, горные духи, праотцы рефлексоров, во времена Первой Истории Отчизны одолели всех своих мистических недругов, лишив их разума, — усмехнулся Эр. — Агрские ученые показывали мне двуглава, забавную рыбку с рудиментарной головой вместо хвоста, косяки которых прежде в изобилии встречались у южного побережья. У контрольной рыбки медицинскими методами удаляли часть спинного мозга, так что она могла двигаться как прежде, но при этом теряла способность ориентироваться по окружающему ее магнитному полю. Такого двуглава запускали внутрь косяка, и он немедля принимался крутиться на месте, точно безумный.

— «Безумный» здесь — ключевое слово, — заметила Ута, и Эр заговорщицки ей подмигнул.

— Двуглав крутился как болотный паук-вертячка. Но следом за ним вдруг начинал крутиться и весь косяк! Агры видят в этом глубокий смысл и поучительную аналогию. А я — всего лишь наш Центральный Штаб в пору годичных итоговых проверок, — махнул рукой рефлексор.

— Это только лишний раз доказывает, сколь невелика разница между разумными и безмозглыми, — пожала плечами Ута.

— Мы говорили об этом городе… А иногда мне кажется, что вообще все мы, разумные, суть один беспокойный, кишащий на поверхности планеты Плавт, — ответил Эр.

И в этих словах шефа Ута вдруг явственно ощутила горечь цветочного аромата кружевниц, растущих на солончаках Ильма. Горечь и соль, забытый вкус слез ее детства — времени жизни, о котором ей меньше всего хотелось сейчас вспоминать.

Глава 2. Контакт

Шесть дней до Сингулярности

Строительный Альянс, Восточный океанический сектор

Система Кэан, планета Отчизна

Когда она впервые услышала Зов, Ута снова, теперь уже привычно, задержалась возле Океанариума — крупнейшего морского бассейна державы.

К тому времени Плавт, сотканный из фрагментов, выловленных в самых разных областях океана и сросшихся друг с другом в сложных и причудливых формах, тем не менее, распространился уже на большую часть дна.

В качестве пищи Плавт получал донные формы личинок краснобрюха, рачков, мелких моллюсков и различные соединения серы — их выбросы характерны для подводных вулканов. Вулканическую активность в нескольких точках бассейна также симулировали при помощи мощных нагревателей.

Насколько эффективно в действительности они питали эту чудовищную колонию бактерий, Уте было трудно судить. Но Плавт рос, множился и самое главное — Ута не могла отделаться от ощущения, что с некоторых пор он принялся наблюдать за ней.

Как, чем, с какой целью — на это у нее не было ответов, да и не могло быть, пока Ута Ю не заглянула в само лицо бездны, способной самостоятельно видеть, оценивать ситуацию и, быть может, даже мыслить.

Она осторожно навела справки об отношении к Плавту других сотрудников океанического лабораторного комплекса.

Уту уже давно не удивляло, что и молодящийся лощеный карьерист Фат, и сухарь-служака Ой Хо, и даже старая университетская карга Изза, за которой вечно тянулся шлейф миазмов от бальзамических уксусов и притираний — все они имели одинаковую военную выправку и внушительные послужные списки.

Соответственно и контакты ее теперешних коллег с безмолвным, малоподвижным, но без сомнения живым Плавтом не выходили за рамки обычных уставных отношений военных ученых с объектами сверхсекретных исследований. Даже тактильные контакты сотрудников Океанариума были выхолощены и полностью регламентированы Журналом полевых исследований, Формой № 86 и Протоколом о секретности. Сердце же Уты было неспокойно: в ее участившихся сновидениях стали возникать прежде невиданные образы, пугающие даже ее, кадрового офицера Поиска.