Римо взял коробку с собой. Снаружи водитель розовой автомашины уже понял, что у него всего навсего сломана кость. Он стоял, прислонившись к крылу разбитого автомобиля, зажимая здоровой рукой поврежденное плечо.

– Эй ты, оказывается, я вовсе и не при смерти. Ты, парень, мне наврал. Гнусно наврал.

– Нет, не наврал, – сказал Римо и мгновенным движением правой руки, настолько неуловимым, что, казалось, рука вообще не двинулась с места, выбросил вперед указательный палец, пробив им череп человека. Его голова резко откинулась назад, будто от удара сорвавшейся с подъемного крана чугунной бабы. Ноги его взлетели выше головы, и он молча и бесповоротно рухнул в пыль. И даже не дернулся.

Чиун, констатировав про себя, что, при всем желании, ему не к чему придраться, так как Римо выполнил прием безукоризненно, снова занялся своими сундуками. Они не пострадали. Но ведь могли и пострадать! Поэтому он не преминул указать своему ученику, что подобная небрежность при вождении автомобиля совершенно недопустима.

– Нам нужно поскорее выбраться отсюда, а твои сундуки, папочка, связывают нам руки. Может, я займусь этим делом один? – сказал Римо.

– Теперь мы равноправные партнеры. Я не только руковожу твоими тренировками, но и по приказу императора Смита выполняю вместе с тобой его задание. Я нахожусь в совершенно одинаковом с тобой положении. Мое мнение имеет такой же вес, как и твое. Моя ответственность равна твоей. Поэтому ты больше не можешь сказать мне: «Отправляйся домой. Мастер Синанджу, я справлюсь с тем или с этим один». Теперь всегда только «мы». Мы сделаем это, или мы не сделаем этого. Только «мы», и никогда больше "я" или «ты». Никаких «ты». Мы.

– Уиллоуби – человек, которого мы должны были уберечь от смерти, – сказал Римо.

– Ты потерпел неудачу, – сказал Чиун.

– Но зато в этой коробке важнейшие улики, – сказал Римо.

– Мы сумели сохранить улики. Это хорошо.

– Но не так хорошо, как живой Уиллоуби.

– Увы, ты не безупречен.

– Зато мы ухватили ниточку, которая, быть может, выведет к источнику всех неприятностей.

– Решение у нас в руках.

– Возможно.

– Судьба иногда выбирает странные пути, – сказал Чиун. – Мы можем победить со славою, в традициях Дома Синанджу. Либо ты можешь потерпеть неудачу, как это уже не раз бывало с тобой.

Относительно сундуков Чиун объявил, что их непременно следует взять с собой. Чиун с Римо выполняют почетнейшую миссию во славу конституции Соединенных Штатов, и носить постоянно одно и то же кимоно в течение всей операции означало бы унизить великий документ, определяющий жизнь американской нации. Теперь, став равноправным партнером, Чиун четко сознает это.

Водитель проезжавшего мимо «пикапа» сразу же понял необходимость доставить сундуки в ближайший аэропорт и забыть о разбитых машинах и двух трупах, когда Римо показал ему историю его страны в картинках. То были пятнадцать портретов Улисса С. Гранта, исполненные в зеленых тонах.

– Вас, парни, нужно подбросить? Что ж, я докажу, что дух взаимопомощи еще не умер... Только чтобы ровно пятнадцать этих зелененьких пареньков. Так... тринадцать... четырнадцать... пятнадцать, порядок.

Взятый на прокат «Пайпер» кружил над расположенным на Миссисипи Ист Сент Луисом, так как Чиун пожелал посмотреть на него с воздуха.

– Это прекрасная река, – сказал Чиун. – Кто владеет правом пользования ее водами?

– Ни один человек в отдельности не обладает этим правом. Оно принадлежит всей стране.

– Значит, она могла бы передать это право нам – в оплату за труды?

– Нет, – сказал Римо.

– Хотя мы и действуем во славу ее конституции?

– Даже за это.