– За что? Что я сделал?

В ответ Джонни Черт ударил Сэлли сильнее. Звук удара докатился до спальни.

– Нельзя ли потише, не мешайте смотреть телевизор! – донесся голос Бет Марии.

– Почему ты не доложил мне о Гиордано? О Гиордано с побережья?!

– О каком Гиордано?

– Которого сегодня убили! Так ты говоришь, я спал? В прошлый раз мне все только приснилось! Приснилось?! Да этот чертов парень уже сломал ему шею!

– Я ничего не слышал.

– Нам что, теперь уже ни о чем не сообщают? Что же это такое?! Меня могли убить прямо в постели! Приснилось?! Все, мы переходим спать на матрацы! – Это означало, что гангстерский клан Деуссио с этого момента должен быть готовым к войне.

– Против кого? – спросил Сэлли.

– Против чего, нужно спрашивать!

– Так против чего?

– Этого мы пока и не знаем, дурак! – сказал Джонни Черт и снова сильно ударил Сэлли по лицу.

Когда Бет Мария опять пожаловалась на шум в прихожей, Джонни довольно грубо велел ей ублажать себя самостоятельно и заткнуться. Сэлли не обижался на побои, хотя они и оскорбляли его достоинство. Чем ближе люди стояли к Черту, тем меньше они возмущались его необузданным нравом и тем сильнее восхищались его ловкостью и умом. Деуссио внес в постоянные столкновения между различными мафиозными группами Среднего Запада элемент подлинного искусства. Он мастерски наносил исключительно точные удары, отсекая ненужных людей и в то же время не нарушая каналы поступления доходов.

Больше десятка лет назад букмекеры с Фронт стрит в Мариеттс, штат Огайо, решили перестать делиться прибылями с мафиози из Сент Луиса. И однажды ночью им пришлось поплатиться за свою любовь к независимости. Все они оказались в пустом сарае, связанные по рукам и ногам, но без кляпов во рту. Они могли слышать все, что происходило вокруг. В центре помещения находился совершенно обнаженный человек. Когда луч света осветил его лицо, они узнали того, кто обещал им защиту от гангстеров Сент Луиса, причем за гораздо меньшие деньги, чем букмекеры им платили. Человек болтался на веревке. Луч света опустился ниже, и они увидели, что вместо живота у него кровавая дыра. Они услышали свои собственные стенания и вопли. Затем свет погас, и они очутились в полной темноте.

Каждый из них по очереди ощущал, как расстегивают пуговицы на его рубашке, как прикасается лезвие ножа к его солнечному сплетению, и ждал. Но ничего не случилось. Их развязали, вывели из сарая и отвезли, все еще трясущихся, в большой гостиничный номер, где их ждал стол с обильным угощением. Никто из них не ощущал голода. К ним вышел полный мужчина в грязной рубашке, с большим трудом говоривший по английски. Он назвался Гулиелмо Балунта, работающим на людей из Сент Луиса, которые оказывали некоторые услуги собравшимся здесь джентльменам и пожелал – как это говорится? – поднять тост за их здоровье и процветание. И попросил извинить его за плохое знание английского.

Далее он сказал, что очень беспокоится, потому что кругом много зверей. Они творят ужасные вещи. Они не такие деловые люди, как он и его гости. Все, что они умеют, – это убивать. Вырезать животы и прочее. Это ведь не помогает бизнесу, так?.. Все в номере заверили Балунта, что ни черта не помогает. Нет и нет.

Далее выяснилось, что у мистера Балунта возникло одно маленькое затруднение. Если он не сможет вернуться в Сент Луис и заверить своих людей в Сент Луисе, что они по прежнему будут получать долю прибылей, они не захотят его слушать. Эти звери всегда склонны к насилию. Им нужно привезти что нибудь, сказал он, какое нибудь доказательство доброй воли, в залог того, что их бизнес будет продолжаться, как прежде. Ну, может быть, чуть лучше прежнего.

Букмекеры, несколько минут назад не способные сдержать позывы мочевого пузыря и кишечника, охотно заверили своего хозяина в том, что он просто прекрасно говорит по английски.