Подобно струйке из поврежденной цистерны толпа потекла в сторону навесов для прессы, таща за собой телевизионные кабели. Человек в тюрбане и со значком «Сельское хозяйство Индии» придержал Римо за руку.

– Дорогой сэр, не значит ли это, что я не получу деньги за присутствие на церемонии?

– Не знаю, – сказал Римо, – я здесь не работаю.

– Выходит, я зря приехал. Совершенно зря. Пообещали две тысячи долларов и ничего не дадут. Опять эта американская ложь и ханжество, – сказал он с певучестью, свойственной индийцам – людям, о которых Чиун как то сказал, что у них есть только два неизменных свойства: они всегда лицемерят и всегда голодают.

Пот выступил на аристократическом лице Джеймса Орайо Филдинга, наблюдавшего, как представители прессы хлынули с опытного поля к двум палаткам прессы за ограду участка. Внезапно ему показалось, что его стали покидать жизненные силы, и он вытянул руку, ища опоры. И он нашел ее, в лице худощавого молодого человека с высокими скулами и утолщенными запястьями. Это был Римо.

– Ваши друзья вас бросили, – сказал Римо.

– Менталитет охотников за новостями, – сказала Мария. – На Кубе мы не позволяем журналистам проявлять такое нездоровое любопытство.

– Конечно, – отозвался Римо, – потому что там убийства – обычное дело.

– Вы несправедливы, – сказала Мария.

– Трудно ждать справедливости от американца, – сказал Чиун. – Я столько лет пытаюсь научить его этому, и все напрасно.

– Это называется справедливостью по корейски, папочка? – сказал Римо, улыбаясь.

Но Чиун не увидел в этом ничего смешного, как и Мария. Филдинг пришел в себя. Слабой рукой он вытащил из кармана рубашки таблетку и всухую проглотил ее.

Римо глазами сделал знак Чиуну увести Марию за пределы слышимости. Чиун внезапно заметил там, вдали, в пустыне какое то видение, напоминающее его родной Восток. Что то похожее на легкую дымку, висящую над садами в Катманду. Видела ли Мария сады в Катманду, когда солнце освещает их нежным светом, а речная прохлада ласкает, как мягкое дыхание северного ветерка? Через секунду Чиун уже вел Марию куда то вдаль.

– У вас очень несимпатичные друзья, – сказал Римо Филдингу.

– Что вы имеете в виду?

– Ваши друзья убивают людей.

– Тех, в палатках, куда все бросились?

– Нет, других, – сказал Римо. – Торговцев продовольствием. И строителей.

– Что такое? – произнес Филдинг, тут же прибавив, что чувствует себя еще очень слабым.

– Так соберитесь с силами, иначе окажетесь там же, где соевые бобы. Под землей. – Но тут Филдинг потерял сознание, и Римо понял, что это было не притворство.

Римо отнес Филдинга в маленький домик, построенный на участке для охранников. Там Филдинг очнулся и рассказал Римо, как он открыл метод выращивания зерна, который способен покончить с нехваткой продовольствия, – вообще покончить с голодом и нищетой, И с этого начались все его, Филдинга, неприятности. Да, он знал об убийствах торговцев. Он знал об умышленном сбивании цен на зерно на рынке.

– Я говорил им, говорил Джордану, что нам не нужна помощь такого сорта. Метод Оливера, теперь он называется проектом «Чудесное зерно», не нуждается в искусственной поддержке. Он сам вытеснит другие методы, потому что он выгоднее. Но эти люди не слушали меня. Я даже не владею больше своей компанией. Я могу показать вам документы. Жадность губит нас. Миллионы людей погибнут от голода из за жадности кучки людей. Мне придется предстать перед судом, не так ли?

– Думаю, да, – сказал Римо.