фактическом  производстве, и оказалось, что прогноз был совершенно неверен.

Уинстону предстояло  уточнить  первоначальные  цифры,  дабы  они  совпали с

сегодняшними. На третьем листке речь шла об очень простой  ошибке,  которую

можно исправить в одну минуту. Не далее как в феврале министерство изобилия

обещало  (категорически  утверждало, по официальному выражению), что в 1984

году норму выдачи шоколада не уменьшат.  На самом деле, как было известно и

самому Уинстону, в конце нынешней недели норму собирались уменьшить с 30 до

20 граммов. Ему надо было просто заменить старое обещание предуведомлением,

что в апреле норму, возможно, придется сократить.

     Выполнив первые три задачи,  Уинстон  скрепил  исправленные  варианты,

вынутые  из  речеписа,  с  соответствующими  выпусками  газеты и отправил в

пневматическую  трубу.  Затем   почти   бессознательным  движением  скомкал

полученные листки и собственные заметки, сделанные во время работы, и сунул

в гнездо памяти для предания их огни.

     Что происходило в невидимом лабиринте, к которому вели  пневматические

трубы,  он  в  точности  не  знал, имел лишь общее представление. Когда все

поправки к данному номеру газеты  будут собраны и сверены, номер напечатают

заново, старый экземпляр уничтожат и вместо него подошьют  исправленный.  В

этот процесс непрерывного изменения вовлечены не только газеты, но и книги,

журналы,   брошюры,  плакаты,  листовки,  фильмы,  фонограммы,  карикатуры,

фотографии -- все  виды  литературы  и  документов,  которые могли бы иметь

политическое или идеологическое значение. Ежедневно и чуть ли не ежеминутно

прошлое  подгонялось  под  настоящее.  Поэтому   документами   можно   было

подтвердить  верность  любого  предсказания партии; ни единого известия, ни

единого мнения,  противоречащего  нуждам  дня,  не  существовало в записях.

Историю, как старый пергамент, выскабливали  начисто  и  писали  заново  --

столько  раз,  сколько  нужно.  И  не  было никакого способа доказать потом

подделку.

     В самой большой  секции  документального  отдела  --  она была гораздо

больше той, где трудился  Уинстон,  --  работали  люди,  чьей  единственной

задачей  было  выискивать  и  собирать  все экземпляры газет, книг и других

изданий, подлежащих  уничтожению  и  замене.  Номер  "Таймс", который из-за

политических   переналадок   и   ошибочных   пророчеств   Старшего    Брата

перепечатывался,  быть  может,  десяток раз, все равно датирован в подшивке

прежним числом, и нет в природе ни единого опровергающего экземпляра. Книги

тоже переписывались снова и снова и  выходили без упоминания о том, что они

переиначены. Даже в заказах,  получаемых  Уинстоном  и  уничтожаемых  сразу

после  выполнения, не было и намека на то, что требуется подделка: речь шла

только об ошибках, искаженных  цитатах,  оговорках, опечатках, которые надо

устранить в интересах точности.

     А в общем, думал он, перекраивая арифметику министерства изобилия, это

даже не подлог.