Именно это побудило их искать новые пути. Такая философия их не устраивала, поэтому каждый из них решил думать сам. И каждый из них искал свою методологию и в определенный период сво­ей жизни открывал для себя Декарта. Будучи ис­тинными философами, они быстро поняли несо­вершенство его новой науки. (Ни один великий философ, имеющий право таковым считаться, не принимает заключения своих предшественников, не подвергнув их учение сомнению. И для любого философа существует единственный неопровер­жимый образ мышления — его собственный.)

     В итоге все эти новые философы выдвинули свои неопровержимые объяснения сущности мира и его движущих сил. Но все эти мыслители, вне за­висимости оттого, отказывались ли они от идей Де­карта или развивали их, оказались перед ним в долгу.

     По Декарту, основополагающим тезисом фи­лософской науки является учение о превосходстве души и анализе человеческого сознания. Акцент он ставил на рационалистическом подходе, а не на догматическом. Любую проблему следует решать с точки зрения разума. Но заключения, расходя­щиеся с учением, ведущим свои истоки с эпохи изобретателей бронзового века или из идей муд­реца с Балкан, который умер две тысячи лет назад, отвергать целиком необязательно.

     Как и подобает оригинальной личности, Де­карт приобрел отряд последователей. Они разви­ли его идеи и создали философское течение, ко­торое стало известным как картезианство. И тог­да стало понятно, в чем заключаются слабые места философии Декарта.

     Декарт настаивал на рациональном подходе: вопросы, которые ставит философия, можно ре­шить, анализируя их посредством одного интел­лекта. Его знаменитый метод сомнения во всем предполагает верным лишь наличие разума. Со­мневаясь в достоверности наших ощущений, он отрицал опыткакисточникистинного знания. (Гут Аристотель остался прав: наука может базировать­ся только на опыте.) По мнению Декарта, вся Все­ленная механистична. Физические и биологичес­кие законы мироздания действуют наподобие ме­ханизмов, и, таким образом, механистичность, которую содержит в себе Вселенная, можно — по крайней мере, теоретически — рассчитать. Вера в подобного рода идеи Декарта сохраняется и по сей день. Об этом можно судить не только по пред­положению о том, что субъядерные частицы — вопрос расчета, но мы верим, что ответы должны поддаваться расчету.

     Отказ Декарта от признания опыта источни­ком знания вскоре доказал свое право на суще­ствование. Европа вступала в великий век науч­ных открытий, величайшим из которых стал за­кон Ньютона о всемирном тяготении. Все открытия, начиная с теории кровообращения Гар-вея и кончая открытием кометы Галлея, состоя­лись исключительно благодаря наблюдению.

     В то же самое время другие философы отказа­лись от идей Декарта. Английские ученые-мысли­тели Локк, Беркли и Юм перешли к эмпиризму — вере в превосходство опыта как источника знаний.

     Но картезианство не было полностью преда­но забвению. Среди последователей философии Декарта было несколько ярких личностей, кото­рые способствовали развитию научной революции. Парижанин Режи произвел сенсацию, демонстри­руя физические опыты по Декарту на своих пуб­личных лекциях, приобретших такую популяр­ность, что Людовик XTV запретил их, дабы не нарушать общественное спокойствие. Самый знаме­нитый последователь Декарта, французский свя­щенник Мальбранш настолько уверился в меха­нистических идеях Декарта, что даже считал, что битье собак доказывает мысль о том, что живот­ные представляют собой лишь механизмы, наде­ленные предсказуемыми реакциями (башмак, лай).