Теперь он писал труд, который ныне считает­ся самой лучшей его работой, «Рассуждения о ме­тоде». По иронии судьбы, большая часть его кни­ги состоит из безопасных кусков, заимствованных из «Трактата о свете». В основном, это идеи, кото­рым следовало изменить математические истины и произвести революционное потрясение некото­рых наук. В своем труде Декарт заложил основы современной аналитической геометрии и ввел си­стему координат (позже названной Лейбницем «декартовыми координатами»); в оптике он пред­ложил закон о преломлении света и свое истолко­вание феномена радуги; еще он выдвинул вполне разумную научную теорию о погоде (каковая, как и современные теории, оказалась всего лишь тео­рией). Самой значительной частью «Рассуждений о методе» стало сравнительно краткое введение. В нем подчеркивались идеи, которым предстояло изменить ход философской мысли. Мало того, полностью отказавшись от традиционного метода изложения, Декарт выразил свои мысли не только понятным, но и удобочитаемым языком.

    Как вообще следует передавать глубоко личные философские переживания таким образом, чтобы их мог понять любой? С этой проблемой не смогли справиться величайшие философские умы. Плато­ну это удалось, он подробно изложил свое мировоз­зрение в форме диалогов за обедом. Ницше считал, что тоже справился с этой задачей, написав свое произведение самым блестящим, утонченным и ярким немецким языком, как это было только воз­можно, но его мания величия превратилась в ма­нию чистой воды. Витгенштейн попытался обойти проблему, приняв во внимание развитие века теле­видения и сочиняя четкие фразы, состоящие из двух строк, но он не подкрепил свои рассуждения фи­лософскими доводами. Декарту же удалось спра­виться с этой проблемой самым простым и лучшим способом. Он пишет автобиографическую прозу и, рассказывая о своих занятиях мыслетворчеством, сообщает о тех идеях, которые посетили его во вре­мя оного. При чтении книги Декарта создается ил­люзия, будто думать подобным образом очень лег­ко. Словно это ваши собственные мысли. И таким способом Декарт шаг за шагом подводит читателя к своим умозаключениям.

    Декарт начинает с момента баварского виде­ния: «.. .начавшаяся зима остановила меня на одной из стоянок, где, лишенный развлекающих меня со­беседников и, кроме того, не тревожимый, по счас­тью, никакими заботами и страстями, я оставался целый день один в теплой комнате (в русском пере­воде «печь» отсутствует. — Прим. пер.), имея пол­ный досуг предаваться размышлениям», (указ. соч. — Прим. пер.) На удивление простым языком он затем объясняет, как, прибегая к постоянному сознательному сомнению, разрушить собственную веру в целостность окружающего нас мира. Ничто  не остается достоверным. Все мироздание, наша личность и даже собственные переживания на са­мом деле могут быть лишь иллюзией. Мы не в со­стоянии знать что-то определенно. Кроме одного.. Не важно, насколько я могу заблуждаться в соб­ственном восприятии самого себя и мира, неоспо­римо только одно: я мыслю. Это одно доказывает мне мое существование. И Декарт делает самое зна­менитое в философии заключение: «Cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно, существую»).

     Создав свой основной критерий истины, Де­карт приступает к перестройке всего, в чем сомневается. Мироздание, математические формулы, занесенная снегом Бавария — все с непоколеби­мой уверенностью подвергается суду и сомнению в существовании. Но теперь это сомнение стано­вится бесспорным, так как зиждется на бесспор­ной же основе.