Джейсон удивленно посмотрел на него.

– В самом деле? – недоверчиво спросил он. – И это были не какие‑нибудь специально выведенные подвиды, а настоящие, полноценные лошади?

– Да, – кивнул Хэл.

У него совершенно вылетело из головы, что многие млекопитающие Земли ни большинстве других планет не смогли полностью акклиматизироваться. Причины этого до сих пор оставались не раскрытыми до конца, однако существовали некоторые указания на то, что, в отличие от людей, животные даже высших классов обладают меньшей приспособляемостью к непривычным для них внешним условиям, в частности к иным, чем земные, солнечным и лунным циклам, а также и к другим циклам, вызывающим изменения в их биоритмах. И чем крупнее были животные, тем менее успешно шел процесс продолжения их рода во внеземных условиях; точно так же, как когда‑то многие дикие животные практически не размножались в зоопарках на Земле. Вот поэтому лошади, в отличие от ослов, почти не были известны на других мирах, за исключением Дорсая, где они почему‑то прекрасно приживись.

– Ты смыслишь что‑нибудь в упряжи и в устройстве вьюков?

Хэл кивнул:

– Я часто уходил в горы в одиночку, брал с собой только двух лошадей – верховую и вьючную.

Джейсон облегченно вздохнул и улыбнулся:

– Рух обрадуется, когда услышит это. Тогда взгляни на этих ослов и скажи, что ты о них думаешь.

Они вместе осмотрели весь табун. На взгляд Хэла, они находились в хорошем, если не в отличном, состоянии.

– Но если бы эти животные принадлежали мне, там, на Земле, я кормил бы их зерном или вводил в рацион протеиновые добавки.

– Здесь нет такой возможности, – ответил Джейсон на эту реплику Хэла. – Они вынуждены существовать в тех же условиях, что и бойцы отряда, – бродить в глуши и питаться чем придется.

День уже клонился к вечеру, и пришло время кормить людей второй – и последний – раз; пищу в отряде давали дважды в день.

– Здесь встают на рассвете и ложатся спать сразу после захода солнца, – пояснил Джейсон, когда они шли обратно к главной поляне. – На завтрак собираются, как только станет достаточно светло; обед же бывает перед наступлением сумерек. Если мы отправимся в более высокие широты, где в летнее время день длится по шестнадцать часов, режим, конечно, изменится.

– А сейчас весна, верно?

– Да. В низинах до сих пор еще сыро и грязно.

Кухней оказалась просто большая палатка под деревьями в дальнем конце поляны. Там находились запасы продуктов и несколько установок для приготовления пищи, работающих на энергетических аккумуляторах. Рядом с палаткой располагался ряд опор для баков, из которых раздавали еду. Заправляли всем четверо – повар, худенькая белокурая девушка лет пятнадцати, и трое ее помощников гораздо более почтенного возраста: мужчина и две женщины, которым было явно за сорок. Подготовка к раздаче обеда почти закончилась, и в неподвижном вечернем воздухе витали аппетитные кулинарные ароматы. Джейсону и Хэлу поручили выносить из кухни большие пластиковые баки, до краев заполненные только что приготовленной пищей, и устанавливать их на опоры.

К тому моменту, когда они справились с этой задачей, установив в конце линии последний бак – с местным напитком, именуемым кофе, – бойцы отряда, каждый со своим подносом, уже начали выстраиваться в очередь за получением обеда.

Они двигались вдоль раздаточной линии мимо баков, из которых им накладывали и наливали кушанья трое помощников повара вместе с Джейсоном и Хэлом. Хэл, орудуя большущим половником, черпал из бака и раскладывал по тарелкам нечто, напоминающее густую серовато‑коричневую кашу примерно такой же консистенции, как начинка для фаршированной индейки. Справа от него Джейсон наделял бойцов чем‑то вроде подливки или соуса, обильно поливая сверху то, что накладывал в тарелки Хэл.