– Это наступит, если будет на то воля Божья, – остановил его Авдий. – Но нет никаких причин, чтобы ребенок столкнулся с этим уже теперь. Предоставь это будущему, Малахия.

– Будущее уже наступило, – буркнул Малахия. – Он не сможет противостоять направленным против него силам, если будет вот так сидеть на постели и плакать. Ну‑ка распрямись, мальчик! – Приказ прозвучал мягко, почти ласково. – Постарайся взять себя в руки. Тебе надо наметить план действий. Мертвые – это мертвые. А живые должны думать о живых, если даже эти живые – они сами.

– Хэл, Малахия прав. – Тон Уолтера по‑прежнему оставался сердечным, но слова звучали уже настойчиво. – И Авдий тоже прав. Продолжая сейчас предаваться своему горю, ты только оттягиваешь момент, когда тебе придется задуматься о более серьезных вещах.

– Нет, – ответил Хэл, качая головой, – нет…

Сейчас он был не в состоянии даже в самой малой степени обрести уверенность в себе, осознавая гибель этих трех человек, которых он любил всю свою жизнь и продолжал любить сейчас. А они по‑прежнему разговаривали – и хорошо знакомые ему соображения, повторявшиеся по много раз теми же самыми словами, постепенно, помимо его воли, достигали его слуха.

Шок, подученный им от случившегося, как будто отбросил его назад, в раннее детство, и он снова испытал это чувство ужасной детской беспомощности. Но сейчас, когда рядом с ним звучали такие знакомые голоса, он начал возвращаться в настоящее, вновь обретая относительную зрелость своих шестнадцати лет.

– …он должен где‑то укрыться. – Это произнес Уолтер.

– Но где? – спросил Малахия.

– Я отправлюсь к экзотам, – неожиданно для самого себя сказал Хэл. – Уолтер, я ведь мог бы сойти за маранца?

– Что ты думаешь об этом? – поинтересовался Малахия, обращаясь к Уолтеру. – Твой народ не выдаст его Иным?

– По своей воле – нет, – ответил Уолтер. – Но ты прав. Если Иные узнают, что он там, и окажут на маранцев давление, те не смогут укрывать его. Экзотские миры Иные не контролируют, но их межпланетные связи уязвимы, а благополучие Мары и Культиса важнее судьбы одного мальчика.

– Он мог бы спрятаться на Гармонии или Ассоциации, – предложил Авдий. – Иные властвуют в наших городах, но за их пределами живут те, кто никогда не станет приспешниками сатанинских отродий. Эти люди не выдадут его.

– Ему придется жить там как изгою, – вздохнул Уолтер. – Он еще слишком молод, чтобы сражаться.

– Я могу сражаться! – запальчиво возразил Хэл. – И с Иными, и с кем угодно!

– Успокойся, малыш! – остановил его Малахия. – Они съедят тебя вместе с тостами за завтраком, даже не поднимаясь с кресел. Ты прав, Уолтер. Среди квакеров ему будет небезопасно.

– Тогда Дорсай, – сказал Хэл. Малахия посмотрел на него, сдвинув седые кустики бровей.

– Когда ты будешь готов и способен сражаться, тогда ступай к дорсайцам, – произнес старый воин. – А до тех пор тебе там делать нечего.

– Но тогда куда же? – воскликнул Авдий. – Все другие миры, кроме Земли, уже попали под контроль Иных. И стоит им лишь пронюхать, что он там, и его уже никто и ничто не спасет.

– И тем не менее это должен быть какой‑то другой мир, – сказал Уолтер. – Здесь, на Земле, ему тоже нельзя оставаться. Как только они узнают все подробности о его жизни и о том воспитании, которое мы ему дали, то сразу же примутся искать его.