Позже дежурный механик – им оказалась совсем молоденькая девушка – отвезла его на шахту, основная территория которой представляла собой весьма обширное помещение. В сущности, это была огромная пещера, где размещались надшахтное здание и ряд других сооружений, в том числе офисы и жилой барак, построенные из материала, напоминающего бетон.

Вес эти строения, название и назначение которых ему сообщила девушка‑механик, располагались по трем сторонам открытой площадки, выполнявшей функции то ли зоны отдыха, то ли сортировочного двора; здесь собралось уже довольно много народу.

– Похоже, сейчас начнут распределять, – сказала девушка, когда Хэл выходил из маленького служебного грузовичка, в котором они приехали сюда. – Видите, вон там сбоку, слева, стоят шестеро? Это такие же вновь принятые, как и вы.

Хэл взял сумку и пошел к толпе стоящих в ожидании шахтеров, среди которых он не заметил ни одной женщины. Подойдя ближе, он увидел, как некоторые из них оборачивались, чтобы посмотреть на него, но не придал этому значения и направился прямиком к стоящим в стороне шестерым новобранцам, на которых указала ему юная работница Гостевого Приюта. В этой компании находилась и женщина – молодая, на вид чуть больше двадцати лет, худощавая шатенка со вздернутым носом, одетая, как и большинство собравшихся здесь мужчин, в свободную куртку из грубой ткани и такие же брюки. Взглянув на Хэла, она слегка нахмурилась.

Едва Хэл поравнялся с ними, как от основной массы шахтеров отделился высокий худой человек лет пятидесяти, подошел к Хэлу и, грубо схватив его за локоть, повернул к себе лицом.

– Ты со Станции Хола?

Что‑то в интонации его голоса позволяло предположить, что он – выходец с одной из планет Квакерских миров, хотя в его облике не было даже намека на принадлежность к Осколочной культуре одного из его наставников.

– Да, – ответил Хэл, глядя ему прямо в глаза и про себя отмечая, что оба они почти одного роста.

Не сказав больше ни слова, подошедший выпустил локоть Хэла, повернулся и возвратился на прежнее место.

Вдруг по толпе пронесся легкий ропот, и все лица повернулись к двери, которая, как Хэл уже знал, вела в офис администрации шахты. Оттуда вышел седоволосый человек с живым, подвижным лицом, держащийся очень прямо, несмотря на свой большой живот. Он остановился на верхней из трех ступенек, ведущих вниз, под своды громадной пещеры.

– Ну, бригадиры, – начал он грубым, зычным баритоном, при первых звуках которого в толпе сразу же воцарилась тишина. – Где вы там? Кому из вас нужны люди?

Толпа подалась назад; впереди остались четыре человека, стоящие на некотором расстоянии друг от друга, в их числе и тот самый сухопарый пятидесятилетний субъект, который разговаривал с Хэлом. Остальными тремя, чей возраст лежал в пределах от тридцати до пятидесяти лет, были: худощавый смуглолицый мужчина лет сорока; человек, чем‑то похожий на Соста, только более молодой – белокурый, крепкого сложения, лет тридцати; низенький широкоплечий силач с черными как смоль волосами на шарообразной голове, которому могло быть и тридцать, и шестьдесят лет.

– Так, хорошо. Кто имеет право выбирать первым? – продолжал спрашивать стоящий на ступеньках человек. – Ты, Бисон, верно?

– Да, я, – ответил худощавый.

– Ну что ж, отлично. – Представитель администрации заглянул в распечатку, которую держал в руке. – Тонина Вэйл!

Единственная женщина среди новичков, по‑прежнему не спускавшая глаз с Хэла, с довольным выражением лица направилась к Бисону. Несколько человек из толпы позади четырех бригадиров приветствовали ее как старую знакомую.

– Кто следующий Чарлей? – Белокурый крепыш, напоминающий Соста, кивнул головой.