– А меня ты мог бы отправить в лазарет?

Хэл удивленно посмотрел на него. Внезапно на него навалилась усталость, которая как будто явилась из далекого прошлого и была гораздо старше его самого. Лицо стоящего перед ним Хейккилы находилось в каких‑нибудь восьми дюймах. Шапка черных волос на его круглой голове едва достигала уровня глаз Хэла, но широченная грудь и могучие плечи бригадира закрывали собой почти половину простирающегося за ним пространства. Весил он, наверное, почти вдвое больше Хэла, и этот вес составляли крепкие кости и тренированные мышцы зрелого мужчины, а скрытая угроза, ощущавшаяся в его позе и во взгляде, говорили о том, что в нем таится нечто большее, чем просто опытный боец. И снова откуда‑то из глубины лет, гораздо более далеких, чем годы усвоения уроков Малахии и чем год рождения Хэла, пришла подсказка: единственный шанс, на который мог бы рассчитывать юный Хэл в схватке с таким могучим здоровяком, как стоящий перед ним бригадир, состоял в том, чтобы убить его, и при этом как можно быстрее. Хейккила явно ждал от Хэла заверений в том, что тот не настолько глуп и не станет драться с ним. Хэл сознавал обоснованность его ожиданий, но не мог позволить себе солгать. Тем более если отныне ему предстояло жить и работать вместе с этим человеком.

– Если бы вы набросились на меня так же, как тот человек в зоне ожидания, мне пришлось бы, – медленно произнес Хэл. – Но у меня вообще нет желания схватиться с кем‑либо.

Хейккила продолжал не отрываясь смотреть на Хэла. Взгляд его был жестким. Но затем жесткость постепенно пропала, и в выражении круглого лица появилось что‑то похожее на замешательство.

– Ну что ж, хорошо, если так, – наконец сказал он. – Потому что в моей бригаде не бывает столкновений. У нас нет времени на драки. У нас нет времени ни на что, кроме добычи руды. Ты меня понял?

Хэл кивнул. Неожиданно для себя он вдруг ощутил, что хочет работать именно у этого человека.

– Если вы дадите мне возможность, то увидите, что я говорю правду, – сказал он Хейккиле. – Я не смутьян.

Изучающий взгляд Хейккилы задержался на нем еще несколько мгновений.

– Значит, по‑твоему, Уилл Нэнни лжет?

– Я не знаю, что ему говорили, – ответил Хэл. – Но в любом случае он не мог услышать правды.

– Вот как? – Хейккила по‑прежнему пристально смотрел на него, но теперь уже все остатки угрозы, которую Хэл еще недавно ощущал, исчезли. – Будь я проклят, если что‑нибудь понимаю. Каков был тот тип, которого ты уложил?

– Примерно моего роста, – ответил Хэл. – Но старше.

– А‑а. Совсем старый?

– Нет, не совсем… – сказал Хэл. Он вдруг понял, что, возможно, дает Хейккиле повод истолковать происшедшее в ложном свете. – Но он бросился на меня без всякого предупреждения, сзади. Я всего лишь пытался защититься. Он ударился об стену.

– То есть ты хочешь сказать, что он попал в лазарет по собственной вине?

– Да… В некотором роде так.

Хейккила кивнул.

– Будь я проклят, – повторил он и снова окинул Хэла изучающим взглядом. – Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Двадцать! – Хейккила фыркнул.

– Исполнится на будущий год, – в отчаянии добавил Хэл.

– Ну конечно, – сказал Хейккила. – Конечно, тебе двадцать.

Он глубоко вздохнул всей своей могучей грудью.

– Ну что ж, тогда пошли со мной, – велел он. – Но работа в шахте тяжелая. Имей это в виду.

Он повернулся и зашагал через площадку по направлению к бараку.

– А та женщина, которую взяли в бригаду первой.