– Опять прохудились трубы, – проворчал Белиал.

– Феноменально! – завопил Дагон, с благоговейным видом подошел к фонтану, опустился на колени и зажужжал: – Алиф, ба, та, за, джим, ха, ка, дал… – Через тридцать секунд глаза его закрылись и он упал в воду.

– Это арабский, – объяснил Саммуз. – Давайте просушим его, иначе он поймает насморк.

Саммуз и Белиал подхватили Дагона под руки и подтащили к огненному алтарю. Они несколько раз провели его вокруг и были готовы остановиться, когда Дагон внезапно произнес:

– Не останавливайте меня. Гирология…

– Но ты перебрал все алфавиты, – возразил Саммуз.

– Нет, остался еще греческий. Кружитесь, кружитесь… Альфа, бета, гамма, дельта… Ой!

– Нет, следующий эпсилон, – подсказал Саммуз и тут же воскликнул: – Ой!

Брафф повернулся посмотреть, от чего они ойкают.

В лабораторию входила девушка. Она была невысокая, рыжеволосая и восхитительно стройная. Рыжие волосы были завязаны сзади греческим узлом. Она несла на лице выразительное раздражение, ярость – и ничего, кроме…

– Ой! – пробормотал Брафф.

– Вот! – выкрикнула она. – Опять! Сколько раз… – Голос ее прервался, она подбежала к стене, схватила громадную стеклянную реторту и метко запустила ее в коротышек.

– Сколько раз я буду повторять, – сказала она, когда реторта разлетелась, – чтобы вы прекратили заниматься этой чепухой, не то я доложу о вас?!

Белиал, пытаясь остановить кровь из пореза на щеке, невинно улыбнулся.

– Ну, Астарта, ты же не скажешь Ему, верно?

– Я не буду молчать, раз вы уничтожаете мой потолок и льете черт знает что в мои апартаменты! Сначала расплавленный свинец, потом вода!.. Пропали четыре недели работы! Уничтожен мой мератоновый стол! – Она изогнулась и продемонстрировала красный рубец, тянущийся по спине от плеча. – Уничтожено двадцать дюймов кожи!

– Мы оплатим ремонт, Астарта!

– А кто оплатит боль?

– Лучше всего таниновая кислота, – серьезно посоветовал Брафф. – Заварите очень крепкий чай и сделайте примочку. Хорошо снимает боль.

Рыжая головка повернулась, Астарта уставилась на Браффа бесподобными зелеными глазами.

– Кто это?

– М‑мы не знаем, – заикаясь, произнес Белиал. – Он только что появился здесь и… Поэтому мы… Может быть, это дельфин…

Брафф шагнул вперед и взял девушку за руку.

– Я человек. Живой. Послан сюда одним из ваших коллег… не знаю его имени. Меня зовут Брафф, Кристиан Брафф.

Ее рука была холодная и твердая.

– Это, должно быть… Неважно. Меня зовут Астарта. Я тоже христианка.

– В команде Сатаны христиане? – удивился Брафф.

– Некоторые. Почему бы и нет? Мы все были до Падения…

Ответить на это было нечего.

– Здесь есть какое‑нибудь место, куда мы могли бы уйти от этих недотеп? – спросил Брафф.

– Есть мои апартаменты.

– Обожаю апартаменты!

Он, также, уже обожал Астарту, более, чем обожал. Она привела его в свою квартиру этажом ниже, очень большую, очень впечатляющую, смела со стула бумаги и предложила ему сесть. Сама же разлеглась перед обломками своего стола и, бросив свирепый взгляд на потолок, попросила рассказать его историю. Слушала она очень внимательно.

– Необычайно, – сказала она, когда он закончил.