А дальше началось  невообразимое: жители оккупированного города, вместо того, чтобы нахрен  вырезать удолбанцев и скрыться с их снаряжением и оружием, бережно погрузили  пьяные тела вместе с их скарбом в машины и отвезли в комендатуру. А какие  проблемы? Такблоки вместе с живыми носителями – вот, а уж завести броневик и  поехать на нём не сможет разве что амиш. Патрули и посты не реагировали на  машину, подающую нужные сигналы, и Грэм готов был провести ночь в  благодарственных молитвах, что всё завершилось нелепым анекдотом, а не налётом  на комендатуру.

В итоге у Грэма и  Костаса ушёл час на то, чтобы разобраться в ситуации, вышелушить не шибко  трезвых аборигенов из деталей брони, подаренных собутыльниками, объяснить,  почему нельзя погладить фамильяров, выписать им пропуска для обратной дороги,  найти транспорт и отправить восвояси. А самим остаться разглядывать пьяных  идиотов.

– Расстрелять их к  грёбаной матери, чтоли? – задумчиво протянул Рам, глядя на встающее над домами  солнце.

– У нас и так людей  – раз-два и обчёлся, – безжалостно обломал его мечты Грэм. – Даже использовать  в качестве одноразовых средств разминирования – и то не можем.

– И что прикажешь с  ними делать? – осведомился полковник. – В коечку, а рядом рюмочку на опохмел?

– Никакого  опохмела, – отозвался Грэм, отметив изменение стиля общения китежца.

Кажется,  налаживаются нормальные отношения с командиром.

– Я бы предложил  дождаться, когда продерут глаза, а потом построить свободный личный состав и  выпороть дебилов перед строем. И на “губу”, суток на трое, – Грэм попинал по  ноге счастливо улыбающегося во сне бейджинца.

Тот что-то  забормотал на кантонском и перевернулся на бок, приняв позу эмбриона.

– Хватит и суток, –  внёс коррективы Рам. – Нехер прохлаждаться, пока за них остальные службу тянут.  Как отблюются с бодуна – так и дальше впахивать. Не забыть только засувенирить  их в самые гребеня, куда даже самый долбанутый туземец не полезет. Дежурный!  Раскидайте этот навоз по камерам! Как продерут глаза – сообщите!

– Хефе, так камер  пока нет, – развёл руками дежурный.

– Так сделайте,  лейтенант! – потеряв терпение, рявкнул Рам. – Или у меня должна обо всём голова  болеть? Выполнять!

Развернувшись на  каблуках, он в сопровождении контрразведчика промаршировал обратно на второй  этаж.

В кабинете Нэйв  грустно осмотрел остывший пакет.

“Зря я Рама от  расстрела отговорил”, – подумал он, жуя холодную яичницу.

Глоток холодного  кофе только укрепил капитана в этом мнении. Никакого снисхождения к засранцам,  из-за которых приходится давиться остывшим завтраком!

– Хорошо, что шваль  корпоратовскую по ВОПам раскидали, – зевнув, сказал Костас. – А то ночка прошла  куда менее… идиллически.

– Воистину, –  закивал Грэм, в красках представив, устроили бы в городе каратели.

– “Центр” – “Сто  второму”, – неожиданно раздалось из наушника.

Не переставая  жевать, Нэйв взглянул на таблицу позывных. “Сто второй” – патруль, нашедший  летучих волков и оставленный их караулить. Что там могло случиться?

– “Центр”, слушаю,  – торопливо проглотив кусок, ответил Грэм, преисполнившись дурных предчувствий.

Воображение тут же  нарисовало картину перебитых патрульных и нагруженных гранатами идиллийцев,  верхом на волках улетающих в закат.