В армии Союза  подобных дураков не наблюдалось, поэтому штабы высаживались в последнюю  очередь, на гарантированно зачищенную и защищённую от неприятных сюрпризов  территорию.

Причисленный к  штабу полка Нэйв входил в число счастливчиков, высаживающихся в последнюю  очередь. И час высадки настал.

Грэм двигался в  колонне младших штабных офицеров, бегущих к своему шаттлу. Старшие офицеры  грузились с противоположного борта: предосторожность на случай попадания в один  из ангаров.

Мелькнула шальная  мысль, что для него, Грэма, подобный исход был бы не самым плохим. Героическая  гибель в бою вместо позорного разоблачения следственной группой, что  нетерпеливо ожидает его на Новом Плимуте.

Внезапное начало  военной кампании подарило Грэму нежданную отсрочку. Пока он на фронте – может  чувствовать себя в относительной безопасности. Но и тут велик шанс, что  следователи раскопают его связь с Лорэй и роль в недавних событиях. И тогда  начальник контрразведки Экспедиционного Корпуса получит приказ арестовать Нэйва  невзирая на боевые действия.

Грэм безуспешно  пытался найти выход из сложившейся ситуации, но никакого решения не нашёл. Это  Лорэй хорошо: они — художницы не местные, поработали и уехали. А ему разгребать  последствия...

Додумывал Грэм уже  на лету, глядя, как меняются местами палуба и подволок ангара. В забрало шлема  плеснуло тёмной жидкостью, а в следующий миг палуба с силой ударила его по  голове.

От удара Грэм на  миг потерял сознание. Очнувшись, капитан несколько секунд лежал на спине,  приходя в себя и осознавая случившееся.

Перед глазами  пестрело от данных, поступающих на такблок. “Санта-Мария” напоролась на мины —  висящие на орбите планеты дроны-камикадзе, представляющие собой  противокорабельные ракеты с примитивным ИИ и дополнительными маневровыми  двигателями. Множество обломков и активная работа вражеской РЭБ не позволили  экипажу БДК вовремя заметить угрозу. Эта заминка подарила трём минам бесценные  секунды для выхода на позицию и отстрела боеголовок, начинённых тысячами  шариков из высокопрочного сплава.

Часть боеголовок  удалось перехватить расчётам лазеров ближней обороны судна, но остальные  разорвались на уровне ангарной палубы левого борта, превратив её в филиал ада.

Разогнанные до  скорости нескольких сотен метров в секунду поражающие элементы с одинаковой  лёгкостью прошивали как высокопрочные сплавы корабельных конструкций, так и  податливую человеческую плоть, превращая отсеки в кошмарное месиво плоти и  металла.

Грэм пальцами  протёр визор от чужой крови и огляделся.

Ангар выглядел  жутко. Часть десантных ботов сорвало со стартовых катапульт, и теперь они  валялись на палубе, словно выброшенные на берег туши морских животных. Над ними  чудовищными техногенными джунглями нависали искорёженные шлюп-балки, мостики,  перебитые трубопроводы и кабели. А между всем этим…

Нэйву понадобилось  несколько секунд, чтобы понять: неопрятные кучи на палубе — это то, что  осталось от его товарищей, получивших попадания. Ноги капитана придавила  чёрная, клочковатая масса, в которой Грэм с трудом.