Не говоря ни слова, я конверт взял.

     Гленн не осмеливался посмотреть мне в глаза.

     Уильям спросил:

     - Хочешь посмотреть мою ферму динозавров?

     Гленн кивнул,  и Уильям  потащил его  по  лестнице вверх. Я  направился

следом, на ходу вскрывая конверт. Внутри находилась рождественская открытка.

Типичный папаша в кардигане, с трубкой в зубах, сидит  в кресле  у пылающего

камина,  рядом  на маленьком  круглом  столике  красуются  графин с  виски и

стакан. Сверху золотым тиснением выведено: "Папе на Рождество".

     Пусть веселье Рождества

     Папу радует весь год.

     И желанья папы все

     Сбудутся наперечет.

     Если грустно станет мне,

     Вспомню я о папе.

     И порадуюсь в душе

     Я такому папе.

     Внизу подпись - "Папе от Гленна".

     Я поблагодарил  его, и мальчишка нахмурился. Что  ж, улыбки от него  не

дождешься. Он  выглядел  помесью  классика английской поэзии  Уильяма Брауна

(такой  же  хохолок волос,  торчащий  на  затылке)  и более  молодой,  более

светловолосой,  более  худой   версии  Гордона  Брауна,  нынешнего  министра

финансов.

     Я не  знал,  что сказать мальчишке, и  возблагодарил  Бога  за то,  что

Уильям общителен от природы. Но когда Уильям захотел в туалет, и мы остались

одни, мне  ничего не оставалось,  как признаться, что  я  в,  оттого, что не

способен  осуществить  самое  заветное  желание Уильяма  -  подарить  полный

комплект телепузиков.

     Значит ли  это, что  я  подсознательно предупреждал  мальчишку о  своей

родительской профнепригодности?

     Наконец Гленн выдавил:

     - А как мне вас называть? Папой или Адрианом?

     - Папой, - ответил я.

     С  той минуты Гленн стал называть меня папой по меньшей мере один раз в

каждом предложении. Своего отца я не звал никак.

     Когда вернулся Уильям, Гленн встал и сказал:

     - Мне надо идти, папа.

     Мама  ждала  внизу  у  лестницы.  Она  слегка  изменилась в лице, когда

увидела Гленна. Мальчик густо  покраснел,  когда я их представлял,  и  мама,

вопреки обыкновению, не  смогла найти слов.  Пришлось без лишних  разговоров

выпроводить мальчишку за дверь. Напоследок он сказал:

     - Я еще приду, папа.

     После его ухода, я помчался в магазин при "Бритиш петролеум" и в панике

купил пластмассовый футбольный мяч. Может, удастся  вызвать у мальчишки хотя

бы мимолетный интерес к этой британской игре.

     Вернулся  домой и  обнаружил маму  на кухне  вместе  с  Иваном.  Она  с

какой-то безнадежностью говорила:

     - Подожди до тех пор, когда его увидишь.

     -  Полин,  у этого  ребенка нет  тех преимуществ, что  у  наших  детей:

читательских билетов, полноценной пищи и т.