Испуганное око; вдруг крест-накрест

         Там молнией разрезалася тьма,

         Гром грянул, чудный отзыв в глубине

         Святилища ответствовал ему,

         Как будто там разорвалась завеса.

         Ерусалим затрепетал, и весь

         Незапно потемнел, лишенный солнца;

         И в этой тьме земля дрожала под ногами;

         Из глубины ее был голос, было

         Теченье в воздухе бесплотных слышно;

         Во мраке образы восставших

         Из гроба, вдруг ясясь, смотрели

         Живым в глаза. Толпами от Голгофы

         Бежал народ, был слышен шум

         Бегущих; но ужасно каждый про себя

         Молчал. Тут Агасфер, в смертельном

         страхе,

         Очнувшись, неоглядкой побежал

         Вслед за толпою от своих дверей,

         Не зная сам куда, и в ней исчез.

         Тем временем утих Ерусалим.

         Во мгле громадой безобразной зданья

         Чернели. Жители все затворились

         В своих домах, и все тяжелым сном

         Заснуло. И вот над этой темной бездной

         От туч, их затмевавших, небеса,

         Уж полные звездами ночи, стали чисты:

         В их глубине была невыразима

         Неизглаголанная тишина,

         И слуху сердца слышалося там,

         Как от звезды к звезде перелетали

         Их стражи — ангелы, с невыразимой

         Гармонией блаженной, чудной вести. Прямо

         Над Элеонскою горой звезда

         Денницы подымалась.

         Агасфер,

         Всю ночь по улицам Ерусалима

         Бродив, терзаемый тоской и страхом,

         Вдруг очутился за стенами града

         Перед Голгофой. На горе пустой,

         На чистом небе, ярко три креста

         Чернели. У подошвы темной

         Горы был вход в пещеру, и великим камнем

         Он был задвинут; невдали, как две

         Недвижимые тени, в сокрушенье

         Две женщины сидели, устремив

         Глаза — одна на камень гроба, а другая

         На небеса.