— И сколько таких агентов планируется к заброске? — сложил руки на груди Берия.

— Для начала по десятку с каждого фронта.

— Когда можно ожидать первых результатов?

— Месяца через три-четыре.

— Ну что же, принимается, — пожевал губами нарком и дополнил сказанное несколькими дельными указаниями, которые Абакумов тут же аккуратно записал в блокнот.

«Да. Что-что, а дело, в отличие от Ежова, он знает», — подумал Судоплатов, много раз убеждавшийся в этом, когда докладывал закордонные разработки и планы их реализации. Берия схватывал все на лету, всегда улавливал главное. Прежний же нарком, мстительный и злобный недомерок, оперативную работу знал слабо, компенсируя отсутствие опыта личной преданностью вождю, интригами и звериной жестокостью.

— Теперь послушаем разведку, — перевел на Судоплатова холодный взгляд хозяин кабинета.

— У нас, товарищ Берия, аналогичные предложения, направленные территориальным управлениям НКВД. А кроме того уже имеется разработка «Монастырь», имеющая целью внедрить агента сразу в Абвер, — коротко доложил старший майор.

— Вот как? — блеснули стекла пенсне. — Поподробнее, Павел Анатольевич, это интересно.

— Надеюсь, вы помните дела по монархическим организациям, группировавшимся в тридцатых вокруг Садовского?

— Как же, помню. Молодые фашисты, мы их всех выявили и расстреляли. А этого поэта «серебряного века» с женой-фрейлиной оставили на потом. Получается, пригодились?

— Именно, — кивнул Судоплатов и подробно доложил перспективы разработки.

— То есть сразу в дамки? — оживился нарком. — А почему не доложили раньше?

В отличие от большинства своих подчиненных, нарком всегда называл его на «вы», подчеркивая тем самым уважительное отношение.

— Подбирали агента для внедрения, чтобы мог заинтересовать немцев, — ответил старший майор.

— Когда планируете к заброске?

— Через месяц.

— Ну вот, Абакумов — учись, как надо, — взмахнув рукой, довольно изрек Берия. — Пока ты пишешь свои указания, Судоплатов уже действует.

— Я это учту, — налился краской контрразведчик.

— Значит так, — забарабанил пальцами по столу нарком. — Немедленно подготовьте мне по этому вопросу развернутую справку, буду докладывать Хозяину.

— Разрешите вопрос? — поворочал Абакумов шеей.

— Давай.

— Почему бы эту разработку не передать нам? По ней придется взаимодействовать с Генштабом, а его обслуживает военная контрразведка.

— Очень уж ты хитрый, Виктор Семенович. Хочешь и рыбку съесть и на х… сесть, — рассмеялся нарком. — Не выйдет. А вы, Павел Анатольевич, докладывайте мне результаты еженедельно, беру «Монастырь» на личный контроль. На этом всё. Больше не задерживаю.

Спустя час, приняв еще двух начальников и учинив одному разнос, Берия внимательно читал многостраничный документ с визами исполнителей на обороте. Завершив чтение, взял авторучку и поставил внизу последней страницы, где через два пробела значилось «Народный комиссар Внутренних дел СССР Берия», размашистую подпись.

Встав из кресла, запер справку в массивный сейф, а затем позвонил по «вертушке» Поскребышеву в Кремль и записался на прием к Сталину на 23.00 вечера. Рабочий день вождя составлял пятнадцать-шестнадцать часов в сутки и заканчивался глубокой ночью. В таком же режиме трудились ЦК партии, Совет народных комиссаров, наркоматы и нижестоящие госструктуры.