– Давно пора! Если они все такие крепкие, как этот…

– Дорогой, прямо сейчас идти надо? – прошептала прильнувшая к нему Юдифь. – Ты все где‑то пропадаешь, бегаешь, высматриваешь, а они так и шныряют по улицам, ищут, кто же напал на ту команду. Я так боюсь за тебя.

Но в ее взгляде скорее сквозил зов, чем тревога. Флэндри рассеянно поцеловал ее.

– Мы патриоты душой и телом и тому подобный вздор, – сказал он. – Я не смог, дорогая, всецело отдаться любви и т. п. и т. п. А теперь я пошел. Надо. – И, не дав ей и рта раскрыть, вышел.

Путь от дома Юдифь к дому подпольщиков шел главным образом по садам, но надо было пройти немного и по оживленной улице. Флэндри, засунув руки в карманы, неспешно профланировал по ней под шелест пальм, как человек, заботами не обремененный и никуда не спешащий. Вокруг шли пешком, ехали в машинах покорные, подавленные люди, уже испытавшие голод и пообносившиеся. Разок с грохотом промчалась мимо группа ардазирхо на одноколесных мопедах, острыми красными мордами разрезая воздух и оставляя в кильватере пропитанную страхом тишину. Огромное и ослепительное зимнее солнце низко стояло в белесом небе, по которому торопливо бежали предвещавшие бурю тучи.

Спустившись в подземелье, Флэндри застал там только Эмила Брайса и Кит Киттридж. Охотник сидел у дверей комнатки на страже. Из‑за закрытой двери неслись завывания и всхлипы.

– Он что‑то там бормочет, что хочет поговорить, – сказал Брайс. – Но разве можно верить тому, что он скажет?

– Допрос – тоже наука, – ответил Флэндри. – Если Темулака, как и человека, вполне можно сломать изоляцией, то, значит, когда я начну забрасывать его вопросами, он не сможет достаточно быстро врать без сбоев. Вы достали магнитофончик, о котором я просил?

– Вот он, – Кит взяла аппарат в руки. В этом полумраке она выглядела такой маленькой и всеми покинутой, глаза у нее были красные от бессонницы. С магнитофоном в руках она пошла к Флэндри, и он сделал несколько шагов ей навстречу. Встав на цыпочки, она прижалась к нему и прошептала: – Что ты будешь делать теперь?

Флэндри вгляделся в ее лицо. Ему казалось, он хорошенько узнал ее за время полета, но то было совсем в других обстоятельствах. И насколько может вообще один человек узнать другого даже с помощью этой хитромудрой психологии? После захвата ардазирца он виделся с нею только раз, когда заходил ненадолго в это подземелье. Им довелось остаться ненадолго вдвоем, но ни о чем личном разговора не было. Некогда было. Он видел, что она вся дрожит.

– Поиграю в викторину с братцем Темулаком, – ответил он Кит. – А потом я бы не прочь немного подкрепиться и выпить чего‑нибудь покрепче.

– С Юдифь Херст? – Его поразило, сколько свирепой злости было в ее голосе.

– Там видно будет, – беспечно ответил он.

– Доминик. – Она потерянно обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, а ее ищущий его взгляда взгляд затуманился. – Не надо. Прошу, не заставляй меня делать то… чего я не хочу делать…

– Посмотрим, – и он пошел к боковой комнатке. Кит заплакала, на этот раз от безнадежного отчаяния.

– Да что здесь происходит? – спросил, встав с места, Брайс.

– Она переутомилась. – Флэндри открыл дверь.

– Хуже того. – Охотник переводил взгляд с Флэндри на девушку, с девушки на Флэндри. Негодование слышалось в его ворчании. – Может, это совсем не мое дело…

– Не твое. – Флэндри вошел в комнатку, прикрыл за собой дверь.

Темулак лежал на койке, содрогаясь всем телом и тяжело дыша.