|
Одежда ей не мешала. Мы опять как по заказу были одеты в одном и том же стиле: лосины, свободная блуза, перетянутая поясом, — идеальная амуниция для подобных гимнастических упражнений, не менее удобная, чем спортивный костюм. Очутившись, как нам казалось, в безопасности, мы прислушались: Артем и его товарищ уже ворвались в соседний номер и уже разыскивали нас по всем углам, судя по стоявшему там грохоту. Потом послышался густой мат, и голос, принадлежавший явно не жиголо, спросил:
— Куда же они подевались, эти чертовы стервы? Чья-то голова высунулась на балкон, и мы с Виолеттой вжались в стенку. — По-моему, они сбежали через балкон. — Это уже был Артем. — Куда? Спрыгнули вниз? Пожалуй, оставаться на лоджии было небезопасно. Я попробовала открыть балконную дверь и окна, но они были заперты изнутри. Тогда, жестом попросив Виолетту отойти подальше, я, выбрав момент, когда у злоумышленников что-то загремело, быстрым ударом ноги выбила одно из стекол. Этому движению мог бы позавидовать и заправский каратист! Потом, пожертвовав своей курткой, я с ее помощью вынула из рамы осколки, и мы с Виолеттой забрались внутрь. Тут же мы обе в изнеможении повалились на диван. Теперь мы выдержим любую осаду, телефон здесь работает, а с балкона сюда перебраться они вряд ли решатся: слишком беззащитен был бы любой, кто отважился бы на это, в момент, когда он подвешен между балконом и лоджией. Постепенно дыхание успокаивалось, сердце мое вернулось к своему обычному ритму, как вдруг я услышала свист — он раздавался в соседней комнате, которая тоже относилась к номеру 311. Кто-то там ходил, светя себе фонариком, — дверь в прихожую была приоткрыта, и мы могли видеть какие-то тени. Мне показалось, что волосы у меня на голове встали дыбом, — такой меня пронзил ужас… Виолетта почти бесшумно придвинулась ко мне и еле слышно шепнула на ухо: — Ключ от этого номера был на связке… Что делать? Через мгновение тот, второй, будет в этой комнате. Бежать опять на лоджию? Бесполезно. И тут меня осенило. Я схватила первую попавшуюся вещь — это была маленькая настольная лампа, светильник в виде керосинового фонаря, — выбежала на лоджию и с силой бросила в открытую дверь балкона соседнего номера. Раздался грохот, звон стекла, и, на наше счастье, крик Артема: — Давай сюда! Эти б… здесь! Сработало! В соседней комнате раздался топот, и приятель Артема выбежал из номера, чтобы помочь товарищу с нами разделаться. Я схватила Виолетту за руку, и мы выскочили в коридор почти вслед за ним, но направились не направо, как он, а налево — к лестнице, и побежали вниз. Я хотела сначала выбежать наружу через первый этаж, но побоялась — было уже поздно, и входную дверь могли запереть. Поэтому я потащила Виолетту дальше, в подвал. Уже там, в его темной сырости, я вытащила свой фонарик — по счастью, я его не оставила в куртке, а заткнула за пояс. — Куда теперь? — Голос Виолетты с трудом можно было узнать; она вдруг повисла на мне всей своей тяжестью. — Дай мне отдышаться! — Мы сейчас выберемся через черный ход и уедем отсюда на моей машине — она стоит у дальних ворот. Но если ты хочешь немного передохнуть, то давай спрячемся сюда. — И я потащила ее в туннель. Мы прошли немного вглубь, чтобы нас не было видно, если паче чаяния нас начнут искать и здесь. Я выключила фонарик; мы остались в полной темноте, но страха уже не было. Если мы дрожали, то не от ужаса, а от самых банальных холода и сырости — обе мы были без верхней одежды. — А теперь рассказывай, — сказала я. И она, запинаясь, начала рассказывать. Впрочем, я и так кое о чем догадалась — нетрудно было сложить в голове два плюс два — и она подтвердила мои догадки. |
