— Знаешь, моя бы воля, я остался бы тут жить, — признался демон. — А то какие-то академии, троны, интриги… Счастье же не в этом, правда? — он кинул взгляд на пустой стол и разочарованно вздохнул: — А пожрать ничего нет?

Я развела руками. Дом-то, может, и мой, но вот никто меня с его тайнами не познакомил.

— Пойдем поищем, где кухня? — предложила я.

Он кивнул, но, когда я проходила мимо, неожиданно сгреб в охапку и крепко прижал к себе.

— Лика…

— Пусти! — трепыхнулась я.

— Я тебе совсем не нравлюсь?

Вот ведь… демон! Я же сейчас ему весь кайф обломаю, жалко парня.

— Ирек, остынь.

— Твой отец сказал, что он не будет возражать, если я попрошу твоей руки.

— Когда это он успел?

— Он портал сотворил прямо в воздухе. Такого я еще не видел, чтобы светлые маги по облакам ходили. Даже не слышал, что такое возможно. Так как?

— Что — как?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— С какой стати я должна выходить за тебя замуж?

— Лика… — златокрылый демон провел ладонью по моей щеке, попытался заглянуть мне в глаза, но я отвернулась — знаем-знаем мы таланты детей Сатарфа, предупреждены богиней. — Лика, я полюбил тебя с первого взгляда.

Вот дурак!

— И мне неважно, кто ты и чья дочь. Неважно, как ты выглядишь и какая у тебя магия, — продолжал он уговаривать самого себя, потому что если действительно неважно, то об этом даже не вспоминают. — Когда ты накинулась на меня с ножом сбривать бороду, я понял, что ты — единственное, что мне нужно в этом мире.

Еще и врун. Больше любви ему нужны черные крылья.

Горячие пальцы легли мне на затылок, Ирек наклонился, чтобы поцеловать меня, но я спаслась бегством, применив заклинание «лунного ветра», или мгновенного, но, увы, слабомощного портала. В руках демона еще сияло жемчужное маскировочное облако, а сама я перенеслась на пару шагов за его спину. В храме мы обожали играть в «лунные зайчики», и венок победительницы частенько красовался на моей бедовой головушке.

— Ты не любишь меня, — сделал он правильный вывод, а крылья сразу потускнели и втянулись. — Но у меня есть шанс завоевать твою любовь?

Глупый. Никто никогда не мог завоевать любовь. Признательность, благодарность, участие, сострадание, жалость — что угодно, но не любовь. Это же не бастион, не армия, не территория. И даже не тело. Вот его — да, завоевать можно. Но сельо скорее умрет, чем ответит на любовь, не любя. Как ему это объяснить?

— Ирек, я сельо. Если бы для тебя это было интересно, ты бы знал, что нас нельзя завоевать. Любовь вообще не воюет, понимаешь, демон?

Нет, все-таки не дурак, мигом сообразил:

— Ты хочешь сказать, что то чувство, какое я к тебе испытываю, — не любовь? Мне лучше знать, сельо.

Я не хотела смеяться, само вырвалось:

— И ты говоришь это жрице богини любви?

— К хургу! Ты не можешь видеть мое сердце!

Увы, тут он не прав. «Око сердца» помог бы, но я не могла сейчас впадать в прострацию. Кто знает, что на уме у этого демона, — вон как глазищи горят.

— Богиня может, — не растерялась я. — То чувство, какое ты ко мне испытываешь, называется иначе — вожделение. И вспыхнуло оно не в тот момент, когда ты меня увидел, а когда я догнала тебя и сидела на твоем животе, примеряясь ножом к бороде.