«Некоторое время назад меня с женой арестовали в клубе TaMtAm и пригрозили, что найдут повод посадить, – поведал мне Титов. – Это был обычный рейд пьяных оперативников с автоматами, которые пришли в клуб поиздеваться над музыкантами… Нам пытались подсунуть наркотики, но, к счастью для меня, не разобрались, где мой рюкзак, и подсунули кому то другому».

Параллельно эмиграции Тита в «Аквариуме» произошла смена барабанщика, что в последние годы стало чуть ли не фирменным знаком. Уже четверть века ударники социалистического труда менялись в группе со скоростью изношенных кроссовок. Другими словами, за месяц до презентации «Снежного льва» ансамбль оказался без ритм секции. В учебниках по менеджменту такую ситуацию принято называть кризисной. Но обошлось. С лёгкой руки Сакмарова в коллектив влились новый барабанщик и басист, которые вскоре уверенно играли свои партии. Конечно, назвать их «носителями аквариумного духа» было непросто (один играл в ресторанах на Невском, второй – у Марины Капуро и в «Поп Механике»), однако как профессионалы они были выше всяких похвал.

«После презентации “Снежного льва” в “России” я, наверное, стал мистиком, – признавался мне спустя несколько месяцев Сакмаров. – Я не мог поверить, что “Аквариум” может так быстро ожить. По моим ощущениям, наши лучшие концерты напоминали Grateful Dead. Я прекрасно понимал, что этого не может быть… Но это именно так и было».

***********************************************

Реакция прессы на очередную инкарнацию «Аквариума» была на удивление позитивной. Хочется верить, что не последнюю роль в этом сыграл медийный прорыв «Навигатора». В интернете начали плодиться фанатские сайты, Гребенщиков становился желанной персоной на страницах глянцевых журналов и принял участие в телепередаче «Акулы пера». Мне понравилась его реплика в эфире о том, что «вышел новый сборник текстов, который лежит в соседней комнате, потом покажу». Это было скромно и красиво.

Порой в материалах о БГ мелькали меткие наблюдения типа «ему до смерти надоели вопросы недалёких, но восторженных журналистов», но это скорее были исключения из правил. Типичное издание того времени писало об идеологе «Аквариума» примерно так:

«БГ записал новый альбом “Снежный лев“. Записал в Лондоне, но живёт в Катманду. Все знакомые представляются менеджерами Гребенщикова и говорят: “Этот альбом – особенный“. Невероятно: двадцать лет публика разочарованно фыркает, но продолжает ждать откровений».

Вспоминаю очередной пресс день в московской квартире на Пречистенке. В то утро Гребенщиков был необычайно бодр и оптимистичен. В девять часов он уже давал первое интервью. Минувшей ночью Борис Борисович спал каких нибудь сорок минут – почти до самого утра «Аквариум» выступал в одном из столичных клубов. Через несколько часов группа должна была улетать в многодневный тур, и поэтому в апартаментах царила предотъездная суета.

Представители масс медиа сидели в гостиной, поглядывая друг на друга. Идёт такой бесконечный конвейер – одни люди в комнату входят, другие выходят, прямо живая очередь к Далай ламе. Как написал впоследствии один из корреспондентов, «правильность и банальность ответов БГ обезоруживает: нет места для сумасшествия, ошибок и прозрений… Он благожелателен, но недоступен».

В тот момент я пытался издавать русскую версию знаменитого английского журнала «Q». Естественно, без всяких лицензионных прав.