В итоге всего за несколько дней в России было продано десять тысяч экземпляров «Навигатора», а ещё через неделю на оптовых складах не осталось ни одного компакт диска из двадцатитысячного тиража. Кассет разошлось в несколько раз больше, и для 1995 года это были неплохие показатели.

Ровно через месяц, обедая в клубе «Московский», Гребенщиков не без удивления листал составленную мной толстую папку с материалами про альбом «Навигатор». Это был, наверное, первый пресс клипинг в истории «Аквариума», который Борис держал в руках. Понимая торжественность момента, мы оба молчали. Помню, что расположенная в хронологическом порядке подборка делилась на пять типов: анонсы концертов в Горбушке, развернутые интервью, аналитические материалы, англоязычная пресса и, наконец, рецензии на «Навигатор».

«Спасибо за пять звёздочек», – улыбнулся Борис Борисович, разглядывая сквозь стильные очки от Armani мою рецензию в газете «Известия».

«Не за что, – недовольно проворчал я. – Там изначально было четыре звезды, а пятую дорисовали прямо на вёрстке. По видимому, это сделали твои фанаты дизайнеры».

СЮЖЕТЫ

«Я чувствую время, одержимое хаосом… Мне не хочется сейчас делать мягкую расслабленную музыку, потому что я не в ладах с тем, что происходит, и не в ладах довольно сильно».

Борис Гребенщиков

Спустя несколько месяцев «Аквариум» опять ринулся в Лондон – записывать альбом «Снежный лев». Студия была той же, и местные волшебники не изменились: Кейт Сент Джон, Дэйв Мэттэкс и Джерри Бойз. Запись прошла легко и быстро – все в Livingston Studio друг друга прекрасно понимали. Но из Англии группа вернулась с потерями – там с мутными бытовыми перспективами остался жить Саша Титов. О своём решении он сообщил в последний день сессии.

Для всех этот факт оказался полной неожиданностью. Через несколько дней мы с Гребенщиковым и Липницким встретились в Москве и попытались составить «заявление для прессы». Но дальше предварительных набросков дело не пошло. Всю ночь мы просидели в клубе «Сохо», пили сухое вино, а потом по дзенски решили: пусть всё плывет по течению. Никаких заявлений, никаких интервью. И под утро разъехались по домам.

Видимо, этот мозговой штурм и какие то мои идеи произвели определённое впечатление на Липницкого. Он организовал ещё одну встречу с БГ, где от лица «Аквариума» предложил поработать с прессой по «Снежному льву», который должен был выйти на компакт дисках и кассетах. «Сколько это будет стоить?» – доброжелательно спросил Борис, чем сильно меня смутил. Я не представлял, как буду принимать купюры из рук Гребенщикова. И после паузы я предложил несложную схему: «Давайте сделаем так… Я буду по мере сил вам помогать, а дальше посмотрим». Глядя на просветлённые лица небожителей, я понял, что угадал. Похоже, что это был единственно правильный ответ.

В процессе дальнейшей беседы я узнал несколько новостей. Из группы ушли Вихарев и Рацен, зато закрепился скрипач Андрей Суротдинов, которого порекомендовал Решетин. Кроме того, в «Аквариуме» поменялся директор – место Гольда занял Стас Гагаринов, который увлекался модной электронной музыкой: Трики, Massive Attack, Chemical Brothers. Какие подводные камни таились в этих переменах, я старался не вникать. Других забот хватало.