«Последние альбомы “Аквариума” вызывают неадекватную реакцию – как у публики, так и у музыкальных критиков, – писал “Московский комсомолец”. – Эту группу сейчас любят не за новые песни, а просто за то, что она есть. От музыкантов по большому счёту никто не ждёт неожиданных откровений. Публике за глаза хватает того, что было написано несколько лет назад».

Но это были ещё ягодки. Цветочки, выросшие после совместных выступлений «Аквариума» с Дэвидом Бирном, смотрелись гораздо пессимистичнее.

«Результат получился ужасным, – огласил в “Московской правде” свой приговор Липницкий. – Я никогда не обнаруживал в раздевалке ленинградцев столь подавленной атмосферы, как после концерта 11 октября 1994 года… Русские в двадцатом веке так растратили себя, что на исходе столетия быстро утомляются и рано стареют. БГ, будучи на год моложе Дэвида Бирна, на концерте выглядел пенсионером на фоне поджарого и ожесточённого ритмом американца. БГ вещает о новых (с его точки зрения) для России истинах с Востока на удручающе старомодном музыкальном языке. Удел “Аквариума” сегодня: марши и романсы. Но, как вы понимаете, с ленинградским качеством».

Так получилось, что я присутствовал на обоих выступлениях в ДК Горбунова, и разница между уровнем артистов была колоссальной. Бывший лидер Talking Heads, не сильно напрягаясь, высокохудожественно втоптал в паркет все идеалы юности. Мне говорили, что после одного из концертов Борис беспощадно напился, и мудрый Липницкий в своей статье талантливо объяснил почему.

Дальше было ещё хуже. После выступлений с Бирном «Аквариум» сильно лихорадило и часть концертов была отменена. Об этом я узнал случайно, прочитав откровенное интервью Бориса в одной из архангельских газет. Материал датировался декабрём 1994 года, и, похоже, группа переживала тогда сильнейший раздрай.

«Мы искренне пытались что то сделать, но попали в тупик, – комментировал Гребенщиков последние годы жизни “Аквариума”.

– В какой то момент я из этого тупика свалил в Америку.

Потом, пожив два года вне “несжатых нив России”, я вернулся, и у меня пошли песни, которые нельзя было играть с этой группой. Поэтому “Аквариум” кончился и начался “БГ Бэнд”.

И сейчас мы опять попали в ситуацию, когда группа возродилась, записала три альбома и выяснилось, что мы опять стали историческими монстрами. Вследствие чего вчерашний концерт в Архангельске был последним выступлением “Аквариума” как группы. Здесь мы начали, здесь и закончили. Нельзя больше в этом составе, с этим подходом что то говорить. Я скорее буду молчать».

Конец цитаты. В этой ситуации Гребенщиков уже начал задумываться о сольном альбоме, но тут вокруг него стали происходить чудеса. Нелепый концерт в Лондоне, после которого восхищённый Бойд нашёл студию, а Гольд – инвесторов, превратил неземные фантазии в реальность. В конце туннеля неожиданно забрезжил свет – в особенности после того, как Бориса посетили залётные строчки про «шумят горят бадаевские склады». Потом были придуманы «Кладбище» и «Настасьино», а за неделю жизни в Париже оказались написаны и остальные песни. Ещё через пару месяцев на Livingston Studio всё было доведено до логического совершенства. «Ответственно говорю вам – такого не бывает», – признавался БГ в финале сессии.

У «Навигатора» была масса достоинств и мощная мифология. Всех интриговало то, что пластинка писалась с кучей английских саундпродюсеров и музыкантов – в частности с барабанщиком Fairport Convention и Пола Маккартни Дэйвом Мэттэксом и экс гитаристом The Rolling Stones Миком Тейлором.