Воронцовой.

Николай!. Посланник!.. Прости, Александр Христофорович, что такую обузу тебе

     навязал. Истинное мучение.

Бенкендорф. Таков мой долг, ваше величество.

Николай I. Позорной жизни человек. Ничем и никогда не смоет перед  потомками

     с себя сих пятен. Но время отомстит ему за эти стихи, за то, что талант

     обратил не на прославление, а на поругание национальной чести. И  умрет

     он не по-христиански... Поступить с  дуэлянтами  по  закону.  (Встает.)

     Спокойной ночи. Не провожай меня, Леонтий Васильевич. Засиделся я, пора

     спать. (Выходит в сопровождении Бенкендорфа.)

               Через некоторое время Бенкендорф возвращается.

Бенкендорф. Хорошее сердце у императора.

Дубельт. Золотое сердце.

                                   Пауза.

Бенкендорф. Так как же быть с дуэлью?

Дубельт. Это как прикажете, ваше сиятельство.

                                   Пауза.

Бенкендорф. Извольте послать  на  место  дуэли  с  тем,  чтобы  взяли  их  с

     пистолетами и под суд. Примите во внимание, место могут изменить.

Дубельт. Понимаю, ваше сиятельство.

                                   Пауза.

Бенкендорф. Дантес каков стрелок?

Дубельт. Туз - десять шагов.

                                   Пауза.

Бенкендорф. Императора жаль.

Дубельт. Еще бы.

                                   Пауза.

Бенкендорф (вставая).  Примите  меры,  Леонтий  Васильевич,  чтобы  люди  не

     ошиблись, а то поедут не туда...

Дубельт. Слушаю, ваше сиятельство.

Бенкендорф. Покойной ночи, Леонтий Васильевич. (Выходит.)

Дубельт (один). Буря мглою небо кроет... вихри  снежные  крутя...  Не  туда!

     Тебе хорошо говорить... Буря мглою небо кроет... Не туда... (Звонит.)

                           Дверь приоткрывается.

     Ротмистра Ракеева ко мне.

                                   Темно.