— Вход десять рублей, — сообщила гардеробщица, положив на барьер номерок.

— А и недорогая же нынче культура… — Леня протянул десятку и направился вверх по лестнице, мимоходом потрепав медведя по лысеющему загривку.

На втором этаже, перед входом в саму квартиру прогрессивного писателя, дремала на стуле интеллигентная дама лет шестидесяти в сползших на кончик носа очках и зеленом пиджаке с табличкой: «Сырникова Анна Семеновна. Экскурсовод».

При подходе Маркиза она встрепенулась, вскочила со стула и заговорила слегка заспанным, но хорошо поставленным голосом школьной учительницы:

— Вы пришли в музей-квартиру выдающегося деятеля русской культуры девятнадцатого века, писателя-демократа Ивана Ивановича Панаева. В этой квартире Иван Иванович провел три года, особенно важные для развития и становления его литературного дарования, а также для формирования демократического мировоззрения… в нашем музее вы можете увидеть личные вещи писателя и черновики некоторых его произведений…

Анна Семеновна проследовала в первую комнату, судя по скудной обстановке — прихожую, широким жестом приглашая за собой Маркиза, и продолжила:

— В этом зале, с которого начинается наша экспозиция, вы можете увидеть галоши Ивана Ивановича, его трость и шляпу. Это не простая шляпа, обратите на нее особое внимание. Известно, что однажды весной тысяча восемьсот шестидесятого года эту шляпу по ошибке надел Николай Алексеевич Некрасов. Таким образом, эта скромная шляпа не только является важным экспонатом нашего музея, но также представляет собой свидетельство близкой дружбы двух замечательных деятелей русской демократической культуры…

— Да что вы говорите! — воскликнул Маркиз, чтобы создать доверительную атмосферу. — Никогда бы не подумал! С виду — шляпа как шляпа…

Экскурсовод подозрительно покосилась на него и перешла в следующее помещение.

— В этом зале, — продолжила она, приближаясь к застекленной витрине, — вы можете увидеть письменный прибор Ивана Ивановича, перочинный нож, которым он регулярно пользовался по назначению, а также черновики его знаменитого романа «Львы в провинции»…

— Львы? — удивленно переспросил Маркиз. — А что, в русской провинции в девятнадцатом веке действительно водились львы? Никогда бы не подумал!

— Молодой человек, — Анна Семеновна строго взглянула на Леню поверх очков, — вы что, не читали это выдающееся литературное произведение?

— Читал, — робко проговорил Леня, — но очень давно, еще в школьные годы, и совершенно забыл, в чем там дело…

— Перечитайте! — сурово произнесла Анна Семеновна.

— Непременно! — Леня взглянул на нее честными глазами. — После сегодняшнего посещения музея я непременно перечитаю этот роман! Но можно задать вам еще один вопрос?

— Разумеется! — Экскурсовод благосклонно улыбнулась. — Я здесь именно для того, чтобы ответить на все ваши вопросы! Это мой профессиональный долг!

— Вот вы сказали, что Иван… Иванович регулярно использовал этот нож по назначению. А какое у него назначение?

— Разве не ясно? — Анна Семеновна покровительственно улыбнулась. — Это же перочинный нож! Значит, его использовали для очинки гусиных перьев, которыми пользовались в то время…

— Гусиных перьев? — поразился Маркиз. — А что, авторучки у него не было?

— Разумеется, не было! — довольно холодно ответила экскурсовод. — Авторучки изобрели гораздо позднее!

— Надо же, как интересно! — восхитился Маркиз.