— Разумеется, не было! — довольно холодно ответила экскурсовод. — Авторучки изобрели гораздо позднее!

— Надо же, как интересно! — восхитился Маркиз. — Как много нового я сегодня узнал! Скажите, пожалуйста, а как вообще — публика посещает ваш музей? Интересуются ли широкие слои общественности жизнью и творчеством Ивана Ивановича Панаева? В частности, интересуется ли молодежь?

— Увы! — Анна Семеновна тяжело вздохнула. — К сожалению, в наше время публика мало интересуется культурой и историей родной страны! Бывают дни и даже недели, когда к нам не заглядывает ни один посетитель! Хотя примерно три дня назад к нам пришли сразу двое, причем такие разные, такие разные…

— Что вы говорите! — порадовался Маркиз. — Значит, есть все-таки интерес к культуре и истории! Но это, наверное, были школьники, которые проходили творчество Панаева на уроке литературы?

— Вовсе нет! — В голосе Анны Семеновны прозвучала невольная обида. — Во-первых, творчество Ивана Ивановича, к моему глубокому сожалению, не входит в школьный курс…

— Неужели? — подал реплику Леня.

— Думаю, виной тому близорукость педагогического руководства, но это так… Кроме того, эти два посетителя вовсе не были школьниками. Это были вполне взрослые люди… приблизительно вашего возраста… и с виду… как бы вам сказать… не слишком интеллигентные, совершенно не наш контингент. Особенно мужчина…

— Вы говорите — особенно мужчина. Значит, была еще и женщина?

— Да, была, — экскурсовод с достоинством кивнула, — и тоже… такая, знаете, из современных… — При слове «современный» на лице Анны Семеновны появилось брезгливое выражение. — Можно даже сказать, из новых русских, — продолжила она. — В дорогом пальто из меха такого дикого хищного зверя… как же он называется… из леопарда. Мало того что она явилась перед самым закрытием, буквально без пяти шесть, так она еще не сдала свое пальто в гардероб, так в верхней одежде и направилась в музей-квартиру! Вы можете себе представить? — Дав Лене полную возможность оценить эту душераздирающую подробность, она продолжила: — Но эта женщина хотя бы прилично себя вела! А мужчина… это просто какой-то троглодит!

— Кто, простите? — удивленно переспросил Маркиз.

— Троглодит… пещерный житель… доисторический человек, если хотите! У него были просто ужасные манеры! Он трогал экспонаты руками! Он попытался надеть тусамую шляпу!

— Да что вы?! — ужаснулся Леня.

— Если хотите знать мое мнение, — Анна Семеновна оглянулась по сторонам и понизила голос, — если хотите знать мое личное мнение, он вообще впервые в жизни посетил музей!

— Да что вы говорите?! — ахнул Маркиз. — Неужели такое возможно в наше время?

— Еще как возможно! — ответила Анна Семеновна с тяжелым вздохом. — И именно в наше время! Каких-нибудь пятнадцать — двадцать лет назад это действительно трудно было бы себе представить! И вы знаете, что меня очень удивило…

Она хотела еще что-то добавить, но Леня не интересовался воззрениями Анны Семеновны на падение культуры и решил направить разговор в более важное русло:

— Ну и как же… чем интересовался этот троглодит в вашем музее? Личной жизнью Панаева? Его творчеством? Его общественной деятельностью?

— Что вы! — Экскурсовод печально понурилась.