– Мне нравится ход его мыслей, – задумчиво сказал Олаф. – Пусть себе поливает камни разной дрянью. От его возни нет никакого вреда, да и дел особых у нас нет... Вдруг у парнишки что-нибудь получится.

– Все его действия противоречат древнему искусству волшебства, – сомневался Гаолон. – Если у него что-нибудь получится, я съем свою собственную шляпу!

– Лучше ты назовёшь его величайшим чародеем, – в шутку предложил Олаф.

– ...И назову его величайшим чародеем! – в запальчивости воскликнул карлик.

Алладин почувствовал, что друзья не воспринимают всерьёз его идею. Может быть, они правы и все, чем он занимался последние два дня, – не более, чем детская забава? Не поднимая глаз от смущения, юноша взял одну из глиняных чашек и выплеснул за борт остатки отвратительной на вид жидкости.

Раздалось громкое шипение, затем глухой взрыв, и в воздухе повисли клубы сиреневого дыма. Алладин ошеломлённо посмотрел на глиняную чашку, потом бросил взгляд вниз.

Багровые камни утратили свою прочность. Там, где упали капли жидкости, поверхность острова осела. Камень превратился в вязкую грязь, которая комками начала опускаться на дно. Вскоре у борта «Искателя» образовалось маленькое чистое озерцо.

– Что ты сделал? – прошептал Гаолон.

– Не знаю, – ответил юноша.

– О небеса! – вскричал карлик. – Ты сумел превратить камень в воду! Только что ты случайно изобрел рецепт, который поможет нам спастись. Оказывается, ты даже не знаешь, как это получилось? Несчастный! Быстрее вспоминай, что ты смешивал в этой чашке, ибо от этого зависит наша жизнь! На будущее запомни: ты должен понимать то, что делаешь. Твои опыты не похожи на колдовство, где есть чёткие правила и процедуры. Ты ведёшь поиск наобум, поэтому изволь делать подробные записи! Начинай сначала, а уж мы тебе поможем, будь спокоен. Что тебе принести?

– Я начал с одной ложки уксуса, – наморщил лоб Алладин, – потом добавил щепотку дегтя. Все это нужно залить тюленьим жиром и тщательно перемешать... Потом три раза плюнуть через левое плечо и...

– Перестань плеваться! – заворчал карлик.

– Извини, я увлёкся. А потом нужно...

К утру следующего дня корабль, наконец, вырвался из каменного плена. Запасов тюленьего жира и уксуса едва хватило на то, чтобы растворить каменную корку вокруг судна и проложить канал от середины острова до его края. Теперь «Искатель» качался на волнах в нескольких десятках метров от береговой линии плавучего острова.

– Олаф! – окликнул кормчего Алладин. – Остров насквозь пропитался тюленьим жиром, осталось только бросить искру...

– Интересная мысль! – усмехнулся Олаф. – Поджечь остров на воде? – Кормчий лихорадочно соображал. – Уж не знаю, загорится ли камень, но попробовать можно, ведь из-за этой дряни я потерял руку!

Алладин обмотал промасленную тряпку вокруг наконечника стрелы и кремнем высек искры. Когда пламя охватило ветошь, он выпустил горящую стрелу в сторону багрового острова.

Глухо ударил взрыв. Пламя яростно рванулось во все стороны, превращая остров в мешанину раскалённого пара и лавы, кучу исковерканных, разбросанных ударной волной каменных осколков.

Остров выдернуло из воды и подбросило вверх. Воздух вздрогнул от неистового грохота и жара, море вздыбилось, как необъезженная лошадь. Огромные волны ударили в борт корабля, понесли его прочь от острова, как бумажную игрушку.

Алладин оглох. Казалось, что сплошная стена ослепительно-белого пламени растёт и ширится в мрачном, угрожающем молчании.

Открытая заводь посреди острова, где ещё вчера стоял затёртый багровыми наростами «Искатель», превратилась в плотный шар бьющегося огня.