– Что это такое?

– Это газовые пузыри, с помощью которых можно бегать по воде, – пояснил Гаолон.

– Ничего не понимаю, – удивился Алладин. – Зачем же алероны поклоняются акулам, приносят им жертвы, если те всё равно на них нападают?

– Это всё жрец Ниро... – вздохнул карлик.

– Дурак! – крикнула ворона.

– Согласен с тобой, птица. Но жрец Ниро – первый советник правителя, поэтому ты лучше попридержи язык.

– Вздор!

– Как знаешь, – пожал плечами Гаолон. – По словам жреца, акулы продолжают свирепствовать только потому, что приносят слишком мало жертв. О, глупость людская, нет тебе предела! Кстати, жрец уговаривает вождя поскорее бросить нас в воду.

– А вождь? – спросил Алладин.

– В нашем случае он решил нас пока не трогать. Дело в том, что он не может понять, откуда мы взялись. На соседних островах нет людей, подобных нам. Покрой нашей одежды, цвет кожи, рыжая борода Олафа, отсутствие раскраски на лицах – всё это сильно озадачило Колорана.

– Как же вождь намерен поступить с нами?

– Сегодня состоится Совет Племени. Один из нас должен ответить на вопросы собравшихся. Если вождь сочтёт нас воинами, прибывшими с одного из плавучих островов, нас обязательно скормят акулам.

– А если сказать, что мы приплыли с Большой земли?

– Вздор-р! – каркнула ворона.

– Видишь, – вздохнул Гаолон, – нам никто не поверит. Даже эта бестолковая птица, знающая всего одно слово...

– Дур-р-рак!

– ...Знающая всего два слова, – добавил карлик, – и та не верит нам.

– Надеюсь, ты сумеешь убедить. Совет в том, что мы не лжем? – сказал Алладин.

– Вздор-р! – хлопнула крыльями ворона.

– Замолчи, глупая птица! – рассердился Гаолон. Он нахмурился и перевёл сердитый взгляд на Алладина.

– А меня никто и не приглашал на Совет. Ростом я, видите ли, не вышел!

– Не обижайся на островитян, – успокоил друга Алладин. – Они, словно неразумные дети, ценят в окружающих только стать и силу. Зато наш кормчий подходит по всем критериям. Может, это и хорошо, что перед Советом Племени выступит именно он. Его рыжая борода сразит собравшихся наповал. Олаф так заморочит всем голову, что островитяне отпустят нас на все четыре стороны.

– Олаф до сих пор лежит без сознания. Я же тебе об этом говорил.

Гаолон отвел глаза и начал насвистывать какой-то незатейливый мотив.

– Так что же это? – остолбенел Алладин. – Значит, я должен предстать перед Советом? Да ты что, Гаолон?! Я не готов... Я не могу, потому что...

– ...Дурак! – выкрикнула птица.

– Я сейчас сверну ей шею! – закричал Алладин.

– Вздор-р!

– Дай мне что-нибудь тяжёлое, – вскипел юноша. – Сейчас она узнает, кто я такой!

– Дур-р-ак! – сказала ворона и, взмахнув крыльями, с независимым видом вылетела в окно.

– Куда, пернатая? – закричал Алладин, нащупывая на поясе кинжал, не замеченный островитянами. – А ну, вернись на пару слов!

– Вздор-р! – донеслось откуда-то сверху.

– Тише, тише, дружище, остынь, – устало произнес Гаолон. – Идти придётся тебе. Теперь наше будущее в твоих руках.

Дальнейшая судьба путешественников зависела от решения вождя Колорана – верховного правителя острова и его первого советника Ниро – местного жреца, прорицателя, кудесника, внимающего, по его собственному заявлению, словам Большой Белой Акулы и доносящего их до островитян.