- Но тогда, может быть, тебе лучше всего ничего не делать? - спросил Алладин. - Равновесие лучше всего сохранить, не делая ничего. Пусть люди сами решают свою судьбу, даже не зная последствий собственных поступков.

- Не беспокойся об этом. Люди будут совершать по-прежнему и злые, и добрые поступки, потому что легче совершить поступок, чем от него удержаться. Но ты постарайся делать только то, что не сделать не можешь... И прощай!

- Прощай и ты, Солнечный джинн! - ответил Алладин.

Пространство вокруг него заполнилось туманом, и в следующую секунду он очутился под открытым небом на берегу Смеющегося острова.

Глава девятая

ПРИНЦЕССА ТОМАРИС

Сияло ясное утро. Пахло морем, и у Алладина поднялось настроение, чего давненько с ним уже не случалось. Он двинулся к дворцу колдуна и сам не заметил, как стал тихо напевать. Однако вскоре замолчал. Вроде, не произошло ничего особенного, но Алладин вдруг насторожился, даже в горле у него пересохло.

Юноша никогда не обладал даром предвидения, но постоянные сражения выработали в нем инстинкт опасности. Что-то в нем дрогнуло сейчас, напряглось. Он, не раздумывая, достал меч и приготовился к любой неожиданности.

Алладин замедлил шаг, изучая местность, такую тихую и безмятежную в лучах утреннего солнца. Тишина... Лишь высоко в небе кружили чайки. Ветер стих, ни одна травинка не шевелилась. Но Алладин был уверен, что впереди его ждет опасность.

Нечто подобное было с ним и раньше, но никогда чувство опасности не было таким сильным, тем более, что оно все увеличивалось и обострялось.

Впереди показались остроконечные скалы, очертаниями напоминающие клыки чудовищной пасти. Тропа шла как раз между двух таких «клыков». Именно там на тропу из укрытия вышел закованный в броню воин.

Он побежал навстречу Алладину в полном молчании - ни угроз, ни боевого клича. Глухой шлем с заостренным забралом придавал ему вид остроклювой хищной птицы. Это безмолвное нападение казалось каким-то сверхъестественным.

Алладин поднял меч, ожидая противника. Перед ним наверняка был один из слуг Шандагоа, судя по всему, опытный воин. Юноша знал, чем закончится поединок, но решил драться по-настоящему, как его учили Слотар и Горо и как учила его жизнь.

Спокойно и неторопливо он стал в исходную позицию.

Противник с ходу обрушил на юношу первый удар. Алладин легко уклонился и сделал ответный выпад, проверяя реакцию загадочного рыцаря. Тот отвел клинок клинком и в свою очередь нанес скользящий удар.

По первым же движениям рыцаря Алладин понял, что перед ним выдающийся воин, мастер фехтовального искусства. Это не смутило его - тем выше будет цена победы. Странно было то, что противник не произнес ни слова. Его движения и фигура, хоть и закованная в латы, были смутно знакомы юноше.

Между тем бой продолжался. Алладин перешел в затяжную атаку. Рыцарь виртуозно защищался. Желая во что бы то ни стало завершить бой скорее, Алладин заторопился. Его ударам теперь не хватало точности, он принял тактическое отступление своего противника за слабость. И когда он занес меч над головой для завершающего удара, что-то горячее ткнуло его в бок.

Юноша отскочил в сторону и осмотрел рану. Благодаря кольчуге он вместо колотой раны получил лишь ушиб. Алладин взглянул на рыцаря. Их шансы были примерно равны. На стороне Алладина были молодость и боевой задор, на стороне противника - опыт и отточенная техника.

Юноша надеялся, что удача не оставит его. Кроме того, он заметил, что его противник охотнее атакует, не достаточно уделяя внимания защите. Рыцарь как-то механически парировал удары, словно был заводной куклой, игрушкой для убийства.

Алладин чувствовал, что бой скоро завершится.