Перед Голубым джинном возникла картинка, как циклоп гонится за циклопихой, затем его хватает птица Рух и относит в своё гнездо, где несчастный гигант отбивается от птенцов костяной дубинкой и убирает за ними объедки. Потом появились пятидесятиголовые и сторукие гекатонхейры, которые менялись разноцветными шапками разных фасонов, а потом устроили на полу уморительную свалку, пока не появилась их мать и не отстегала их за проказы и драку прутом размером с корабельную мачту.

Юпитер мрачно смотрел на картины, которые открывались перед ним:

– Зачем ты мне показываешь эти жалкие и бессмысленные картинки? Такую чушь я могу посмотреть и во сне, если мне захочется увидеть глупость.

– Я думал, что вас это развлечёт, – джинн получил главный ответ, ради которого и рисковал в эту ночь.

Раз Юпитер не узнал действительных событий под Багдадом, значит, это не он посылал туда своих чудовищ. Следовательно, не здесь его враги. Войну с Багдадом устроили какие-то другие боги и силы, и со всем этим ещё предстояло разобраться.

Юпитер наконец разгневался:

– Посмотрим, как тебе придётся по вкусу МОЁ представление, наглец.

Громовержец выхватил молнию и метнул её в Голубого джинна. Раздался ужасный грохот. У Юпитера во сне затекла рука, поэтому он не слишком ловко метнул перун. Перед джинном в полу образовалась огромная дыра, из которой столбом валил дым.

Воспользовавшись этой завесой, джинн бросился по коридору наутёк.

Остаток ночи был посвящён игре в догонялки. Юпитер на исполинской колеснице нёсся по небу, расходуя годовой запас молний и грома. Джинн поначалу прятался за облаками, но они были слишком ненадёжным прикрытием, а бог не жалел боеприпасов.

Выпустив по Юпитеру полный боекомплект ракет класса «воздух-воздух», джинн спикировал в виде истребителя «Фантом» в океан и лёг на дно, как подводная лодка.

Юпитер прошёлся по всей поверхности подозрительной акватории частыми молниями, которые выполняли роль глубинных бомб. Когда вода стала закипать, джинн ползком пробрался к берегу и, выскочив, понёсся страусом по горному ущелью. Молнии отскакивали от его стен и рикошетом искрили во все стороны, наполняя ущелье барабанным треском.

Прочёсывая местность, Юпитер заметил маленькую хижину, прилепившуюся на горном склоне. Притормозив перед ней, он вышел из колесницы. На него залаяла собака, привязанная к дереву.

– Вот истинное мужество! – громко за метил Юпитер и вошёл в дом.

Дряхлая старуха возилась у очага с выщербленными горшками, раздувая огонь.

– Что не спишь, смертная? – грозно спросил Юпитер.

– Да разве в таком шуме уснёшь? – уперла старуха руки в боки.

Юпитер не смутился:

– Не твоего ума дело. Тут никто подозрительный не пробегал в последнее время?

– Ты первый, – отвернулась старуха и зашуровала в очаге кочергой.

– Не очень-то, – предостерёг её Юпитер. – У тебя поесть ничего нет?

– Ещё не готовила, только поднялась от твоего треска и – видишь – огонь развожу. Возьми вот на столе холодные лепёшки.

– Спасибо, – сказал Юпитер, аппетитно чавкая. – А это, часом, не ты ли и будешь, дерзкий посетитель? – Догадка озарила великого бога.

Старуха повернулась лицом:

– Ах ты, бесстыдник! Может, проверять меня вздумал? А ну, геть отсюда! – старуха пошла на Юпитера с кочергой. – Покоя от вас нет, сумасбродов олимпийских!

Юпитер, как ошпаренный, выскочил во двор.

– Ишь, ведьма старая, – пробурчал он, беря в руки поводья и засовывая последнюю лепёшку в рот.

Когда божественная колесница скрылась в небе, старуха вышла из хижины и отвязала пса:

– Иди уж, баловник, всё спокойно.

– Спасибо, бабушка, – поблагодарил её Голубой джинн и взмыл в небо.