|
- Как вы понимаете, меня интересует судьба моей нации. А моя нация свято следует вере Христа и его земного помазанника папы римского. - Вы имеете в виду хорватов? - Почему же? Я имею в виду всех людей, населяющих несчастную Югославию. Многие из них вынуждены были принять православие, и это не столько вина сербов, сколько их трагедия. - Вот видите, - сказал Веезенмайер, сразу же поняв дальнюю мысль епископа, - значит, вам потребуется сильная светская власть, которая гарантирует возвращение блудных сынов, вынужденных принять православие, в лоно святого католицизма. - Времена Лойолы, увы, прошли, да и сам этот гений так страстно подвергался мирскому остракизму, что практика его бесед не в моде ныне. Поэтому давайте говорить конкретно, поскольку препозиции сторон предельно ясны. - Меня устраивает ваше предложение. Я готов говорить конкретно, - согласился Веезенмайер. - Какие гарантии вы можете дать, что моих соратников не постигнет та же участь, что и наших братьев в Германии? - Тиссо. - Что? - Фамилия епископа Тиссо вам знакома? - Я не сразу понял вас, вы слишком резко ломаете логику беседы. Я хорошо знаю Тиссо. Я встречался с ним в Ватикане. - Я помог Тиссо стать главой его нации, отец Алойз. Снеситесь с ним, и вы получите исчерпывающую информацию. То, что происходит в рейхе, наше внутреннее дело, и никому не дано судить нас: третейский суд - изобретение иудеев, распявших Христа. Однако вне рейха мы готовы не просто сотрудничать, но и поддерживать тех отцов церкви, которые прежде всего думают о судьбе своей нации, о судьбе своей паствы... - Ваши предложения? Веезенмайер достал портсигар и тут же - несколько даже испуганно - спрятал его в карман. Степинац заметил этот испуг в глазах Веезенмайера, и лицо его смягчилось. - Вы ставите вопросы как политик, отец Алойз. - Но я же говорю с политиком. - Вы говорите с дипломатом. Дипломаты взрыхляют почву, а уж семена бросают политики. - Мне казалось, что почву взрыхляют разведчики, семена бросают дипломаты, а плоды пожинают политики. - Отец Алойз, смени вы служение делу господа на служение делам мирским, вы стали бы лидером будущей Хорватии. - Разве можно сравнить меры значимости светской и духовной? - Можно, - уверенно ответил Веезенмайер, - можно, отец Алойз. В наше время светское лидерство хочет быть - и сплошь и рядом становится - единственным владыкой не только над телами, но и над душами подданных. И это может случиться здесь. В Загребе. В самое ближайшее время. - Война начнется шестого? Чуть поколебавшись, Веезенмайер ответил: - Да. |
