|
И это может случиться здесь. В Загребе. В самое ближайшее время. - Война начнется шестого? Чуть поколебавшись, Веезенмайер ответил: - Да. - Кто же станет светским лидером новой Хорватии? Павелич? - Может быть. - Павелич, - повторил Степинац. - Больше некому. И потом этот пост ему уже сулил дуче. <Вот почему Риббентроп бьется задом об асфальт, - понял Веезенмайер. - Поп получил информацию из Италии, в этом разгадка ярости Риббентропа. Те пронюхали о моей миссии>. - Вот видите, - продолжил Веезенмайер, давая понять, что ему известен не только сам факт, но и подробности, - вот видите, отец Алойз. А Павелич - не тот человек, который захочет делить лидерство с кем бы то ни было. - <Разделяй и властвуй>? - задумчиво произнес Степинац. - Вы решили следовать заповеди нашего духовного отца? Что ж, если у меня возникнут какие-то сложности, я не премину обратиться к вам за дружеским советом. - Я не вправе давать вам какие бы то ни было советы, отец Алойз. Давайте уговоримся, если у вас возникнут любые трудности, самые, казалось бы, пустяковые, вы потребуете от нас помощи. И помощь будет оказана вам немедленная и всесторонняя. - Вы вправе заключить со мной такой договор? - Да. - Кто вас уполномочил на это? - Фюрер. Веезенмайер лгал, но он понял, что иначе ответить нельзя. Он чувствовал, он ощущал всем существом своим, что сейчас может завоевать победу, оборачивая поражение Риббентропа своим, Веезенмайера, триумфом. Фюрера не интересуют мелочи, связанные с возней дипломатов и разведчиков. Его интересует главный вопрос: как в Хорватии встретят армию? Армию встретит Степинац. Он благословит приход тех, кто гарантирует возвращение в лоно католичества всех заблудших сынов Христовых, проданных в православную дикость. - Ну что ж, - сказал Степинац, - я рад, что имел возможность поговорить с вами. Меня, впрочем, удивляло то, что вы, уделяя так много часов беседам с Мачеком, Шубашичем и людьми Анте, не нашли возможным повидаться со мной. Я понимаю, почему вы пришли с е й ч а с. - В таком случае позвольте договорить всю правду. - Пожалуйста. - Я бы очень хотел, чтобы лично вы приветствовали молебном вход германских войск в Загреб. - Этот акт не вызовет трений между Берлином и Римом? - Если бы этого акта не было, тогда, бесспорно, я могу допустить возможность определенного рода трений. Я могу допустить также возможность нажима со стороны новой светской власти на епископство. Однако, если с самого начала будут поставлены точки над , Риму придется принять случившееся, ибо за вами, отец Алойз, будут две силы: Ватикан и Берлин. |
