— Убрали бы ребенка, — буркнул мент. — Все-таки…

— Иди на улицу, — сказал Аспирин резиновыми губами.

— Я там весь день проторчала, — огрызнулась Алена. — И чего я тут не видела? Ну, кровища…

Аспирин поймал взгляд мента.

— Современные дети, — пробормотал сипло. — Фильмы, игры… кровища…

— Документы, — потребовал мент нелюбезно.

Аспирин отыскал в куртке водительские права. Мент изучал их долго и подробно, скептически хмурился, будто не желая верить подлинности документа.

— Документы на ребенка есть?

Аспирин едва не взвыл. Переглянулся с Аленой (та улыбалась). Нашел в сумке свидетельство о рождении, запаянное в ламинат. Мент и его внимательно изучил.

— Документы на квартиру?

— Что здесь произошло? — сказал Аспирин чуть громче и чуть тоньше, чем хотел бы. — Что здесь, у меня в квартире… что случилось?

Из гостиной показался человек в светло-синем халате — он тащил еще одни носилки, на которых тоже кто-то лежал. Носилки с трудом развернулись, оттеснив Аспирина к заляпанной кровью стенке. Аспирин разглядел молодое, с признаками вырождения лицо лежащего — парень был без сознания, поперек щеки его тянулись три глубокие борозды, ухо болталось на лоскутке кожи.

— Мы поехали? — спросил второй человек в халате, ногой придерживая входную дверь.

— Давайте, — сказал мент.

Дверь закрылась.

— А может, они психически ненормальные? — с надеждой спросил Аспирин.

Старший опер брезгливо поморщился. Младший спросил:

— А орудие?

Аспирин в который раз оглядел комнату. Стеллаж с дисками опрокинут, как если бы за него цеплялись, пытаясь подняться. Диван в крови, ковер в бурых пятнах. Все остальное как прежде — книги, картины на стенах, сувенирный подсвечник из Венеции. Ничего не тронуто, не разбито, не сдвинуто с места.

— Вы тут не трогайте до экспертизы, — в который раз сказал младший мент.

— Что же мне, так и ночевать?

— А вы в спальне ночуйте. Там чисто.

— Спасибо, — вздохнул Аспирин.

«Куклабак» на сегодня накрылся. Аспирин перезвонил Фоме, коллеге-сопернику, слезно просил подменить, как-то выкрутиться и что-то придумать. Расписал события сегодняшнего дня в таких красках, что даже Фома, кажется, поверил. Во всяком случае, подменить обещал.

— Подумайте сами, — опер вздохнул. — Мы приезжаем, квартира взломана, крови по колено и два истошных голоса орут из комнаты, что, мол, спасите… У вас дверь в комнату дубовая, хорошая, на двери защелка… Ну, открыли. Шок. Множественные раны, нанесенные острыми предметами — такое впечатление, что их шинковкой полосовали…

— Кто?

— Вот именно, кто?

— Я был в эфире, — быстро сказал Аспирин.

Опер удивленно на него покосился.

— А они что говорят? — спросил Аспирин, желая загладить неловкость.

Опер пожал плечами:

— Один никак в сознание не приходит… А другой говорит, что да, решили взять квартиру, открыли дверь, вошли, и тут на них напало чудовище. Так и говорит — чудовище. С клыками, с когтями. Мохнатое. На задних лапах — ростом с человека.

— Это же белая горячка.

— А орудие? — снова спросил молодой мент.