Солиситор с триумфом закончил перекрёстный допрос, вызвав смех среди присутствовавших в зале зрителей. Дорси спросил независимого эксперта: «Если я найду жертву через восемнадцать часов после смерти с маленькой дырочкой в затылке, прикушенным языком, выпученными глазами, вырванными волосами и бледным лицом, с багровыми пальцами и ногтями [врезавшимися в ладони], с глубокой вдавленной линией поперёк горла, образовавшейся из-за веревочной петли, как бы вы сказали, какова причина её смерти?» Доктор Чайлдс невозмутимо ответил: «Я бы сказал, не от удара по голове.» После этих слов присутствовавшие стали смеяться, а Дорси театрально развёл руками и пожал плечами, как бы спрашивая, ну что вы хотите от этого человека?

Нельзя не признать того, что независимый медицинский эксперт выступил совершенно провально и лишь укрепил всех в уверенности в абсолютной надёжности официальной судебно-медицинской экспертизы, проведенной службой коронера. Защита хотела поставить под сомнение определение времени смерти Мэри Фэйхан, но добилась результата прямо обратного – теперь смерть девочки в интервале от 12:00 до 12:15 26 апреля представлялась абсолютно доказанной.

В тот же день – 7 августа – суду были представлены другие свидетельства, подкреплявшие вину подсудимого. В частности, бухгалтер-эксперт Джоэл Хантер сообщил, что время оформления тех документов, над которыми работал Лео Франк 26 апреля [бухгалтерский отчёт и диктовка 8 деловых писем], могло потребовать 3—3,5 часов, вряд ли более. И это была консервативная оценка, по мнению эксперта, эту же работу можно было сделать и быстрее, примерно за 150 минут. Также Хантер подтвердил возможность того, что в кассе карандашной фабрики могло находиться около 200$ наличными, то есть та сумма, о которой говорил Джим Конли. Утверждения Хантера определенным образом бросали тень на Лео Франка, поскольку тот провёл на территории фабрики приблизительно 5 часов 10 минут, то есть заведомо больше того, сколько требовалось для выполнения той работы, которую он выполнил фактически.

Другим свидетельством против обвиняемого стали показания железнодорожного плотника Далтона, сообщившего суду, что он имел интимные встречи с несколькими женщинами в подвале карандашной фабрики. Если верить расскажу этого свидетеля, в подвале было оборудовано эдакое "гнездо разврата" и стояла кровать, на которой узкий круг доверенных лиц могли порезвиться как с приглашенными дамочками, так и с местными работницами. Разумеется, всё это делалось с ведома руководства фабрики, которое и само было не прочь погрешить в рабочее время. Согласно показаниям Далтона, он видел множество женщин, приходивших на фабрику, дабы навестить Лео Франка. Получалось, что карандашная фабрика являлась чуть ли не филиалом борделя мадам Формби.

Показания Далтона, разумеется, вызвали живейший отклик у присутствовавших в зале, ибо именно таких россказней и ожидали жители белой Джорджии. Для Америки XIX – начала XX столетий тема «белого рабства», то есть продажи белых женщин в бордели для удовлетворения похоти небелых мужчин, являлась раздражителем, действовавшим подобно тому, как действует на быка красная мулета в руках матадора. Обыватели верили в существование тайных банд, похищающих белых женщин по всей стране и продающих в бордели как на территории США, так и в Мексике. Причём эти банды должны были быть обязательно этническими. В Калифорнии, например, на роль работорговцев местная молва назначала китайские «триады», а в Нью-Йорке – итальянскую «чёрную руку» [про мафию тогда ещё слыхом не слыхивали!].