Это т. н. здание «старого» суда на Скул-стрит (School street) в Бостоне использовалось для проведения судебных процессов вплоть до 1863 года. Именно в нём в марте 1850 года судили профессора Уэбстера.

На следующий день – 21 марта – судебное заседание открылось в 9 часов утра допросом доктора Чарльза Джексона, приглашённого для участия в коронерском расследовании 1 декабря минувшего года. Секретарь суда зачитал отчёт, составленный Джексоном, а свидетель дал необходимые пояснения по его содержанию.

После него свидетельское место занял доктор Ричард Кроссли (Richard Crossly), помощник Чарльза Джексона. По поручению последнего Кроссли проводил исследование кровеносных сосудов найденных в Медицинском колледже останков с целью обнаружения бальзамирующей смеси, состоящей из мышьяковой кислоты и хлорида цинка. Следов таковой Кроссли не выявил. Это означало, что расчленённый труп не бальзамировался, а стало быть, он не поступал в морги похоронных контор обычным для того времени путём. Показания Кроссли полностью соответствовали информации доктора Эйнсворта, сообщённой суду накануне, и в значительной степени её дополняли. Теперь можно было утверждать, что останки, найденные в помещениях Джона Уэбстера, не приходовались надлежащим образом не только в Гарвардском Медицинском колледже, но также и частными похоронными компаниями Бостона и штата в целом.

Весьма важным для суда стали показания хирурга-стоматолога Натана Кипа (Nathan C. Keep), фактически поставившего точку в обсуждении вопроса принадлежности останков. Рассказывая о себе, Кип сообщил, что занимается лечением зубов и протезированием 30 лет, с Паркменом познакомился в 1827 году и официально был нанят последним в качестве семейного дантиста. Свидетель без колебаний заявил, что «узнал в некоторых из предъявленных мне [искусственных] зубов сделанные мною для доктора Паркмена в 1846 году. Зубы, которые мне сейчас предъявлены, являются теми же самыми; я могу узнать их по своеобразным особенностям, характерным для рта доктора Паркмана, в расположении верхней и нижней челюстей.» Доктор представил суду гипсовый слепок нижней челюсти Паркмена, изготовленный в 1846 году в качестве шаблона для подгонки протеза. Продолжая свой рассказ, Натан Кип сообщил, что осенью 1846 г. у Джорджа Паркмена оставались 4 естественных зуба и корни ещё 3 зубов. Стоматолог рассказал о работе над зубным протезом, который пришлось делать в условиях цейтнота, и продемонстрировал суду слепки верхней и нижней челюстей Паркмена вместе. Продолжая свои показания, больше похожие на лекцию по повышению квалификации зубных протезистов, доктор Кип указал на наличие дефекта в нижней челюсти Паркмена и сообщил, что верхняя вставная челюсть была собрана из 3 блоков, нижняя – тоже из 3, но с пробелами для оставшихся естественных зубов.

Подводя итог сказанному, свидетель заявил, что не сомневается в принадлежности найденного в тигельной печи фрагмента зубного протеза Джорджу Паркмену.

Отвечая на вопрос о том, почему в извлечённой из печи золе не было найдено целых зубов, доктор Кип признал, что раскалывание зубов действительно представляется довольно странным, поскольку зубы хорошо переносят термическое воздействие. Он предположил, что зубы могут расколоться в том случае, если их сильно нагреть, а потом резко охладить [подобную догадку следует признать довольно очевидной и даже единственной, приходящей на ум]. Кип считал, что убийца Паркмена, по-видимому, пользовался именно таким методом, он не делил нижнюю челюсть и череп на фрагменты, а помещал их в печь целиком, а потом после интенсивного разогрева извлекал и бросал в ёмкость с водой, где они лопались.