Для того чтобы обосновать существование такого мотива, обвинение полностью исключило из рассмотрения состояние финансовых дел обвиняемого в Нью-Гэмпшире. Логика подобного решения понятна – изучение имущественных и денежных дел подсудимого демонстрирует его материальное благополучие.

Далее со стороны адвоката последовал неожиданный и очень едкий выпад в адрес судьи Уэллса, но чтобы понять истинный смысл произошедшего, необходимо небольшое пояснение. Защита представила суду большое количество свидетелей из Нью-Гэмпшира – это были друзья детства подсудимого, его деловые партнёры и даже родной брат. По роду своих занятий это были разные люди – муниципальный чиновник, адвокат, работник банка, кондуктор трамвая, ломовой извозчик и пр. Все они приехали в Бостон специально для того, чтобы сказать своё слово в защиту Левитта Элли. Их поддержка вызвала вполне ожидаемое раздражение как обвинителей, так и судьи Уэллса, который во всём поддерживал прокуроров. Во время одного из заседаний судья не сдержался и, обратившись к присяжным заседателям, проговорил, что неизвестно «какого сорта люди были избраны на должности в Нью-Гэмпшире» («we do not know what sort of men they elrct to office in New Hampshire»). Тем самым судья продемонстрировал недоверие свидетелям защиты и косвенно призвал к тому же самому присяжных.

Теперь же адвокат Сомерби напомнил членам жюри об этом некрасивом эпизоде и весьма здраво заметил, что слова судьи подрывают доверие к свидетелям из другого штата, причём все эти свидетели давали хорошую характеристику обвиняемому. Выраженным вслух недоверием судья продемонстрировал свою предвзятость. В этом месте судья Уэллс, сообразив, насколько серьёзно заявление адвоката [фактически обвинившего его в непрофессионализме!], мгновенно оживился, перебил Сомерби и громогласно провозгласил, что «слова эти не следует расценивать, как насмешку, и ничего плохого в отношении качеств этих людей [свидетелей из Нью-Гэмпшира – прим. А.Р.] в сказанном нет». И после секундной паузы добавил, что он вообще готов отозвать свои слова назад.

Сомерби моментально воспользовался нервной реакцией судьи Уэллса и чрезвычайно едко высмеял этот неуклюжий реверанс. Указав на висевший в зале потрет крупного политического деятеля Массачусетса и юриста Дэниела Уэбстера (Daniel Webster), адвокат заявил, что очень рад тому, что теперь-то мы можем забыть, что Уэбстер родился в Нью-Гэмпшире. Затем, указав на портрет другого крупного юриста Иеремии Мэйсона (Jeremiah Mason), адвокат добавил, что наконец-то восстановлена репутация и этого выдающегося в своей профессии человека, ведь Мэйсон учился на только в Массачусетсе, но и в Нью-Гэмпшире, и там же сделал первые шаги на адвокатском поприще. После этого адвокат подошёл к бюсту члена Верховного суда штата Уайлда (Wild) и, став перед ним, воскликнул, что репутация и этого замечательного человека также надёжно защищена, ведь Уайлд родился в штате Мэйн, но поскольку судья Уэллс готов отозвать свои слова о жителях других штатов…

Зал заседаний в здании суда округа Саффолк, штат Массачусетс (фотография 1979 года).