|
.. Попробуйте только приказывать мне!.. Я сразу подумал, что тут какая-то грязная история, раз вас вызывают из вашего угла... Недурной практикой вы тут занялись... недурной образец для начала... Но теперь я приступлю к осмотру, я сам, и вы можете быть уверены, что свидетельство, под которым я поставлю свое имя, будет соответствовать истине. Я не подпишусь под ложью. Я спокойно ответил ему. - На этот раз вам придется все-таки это сделать. Иначе вы не выйдете из этой комнаты. При этом я сунул руку в карман - револьвера при мне не было. Но он вздрогнул. Я на шаг приблизился к нему и в упор посмотрел на него. - Послушайте, что я вам скажу... чтобы избежать крайностей. Моя жизнь не имеет для меня никакой цены... чужая - тоже... я дошел уже до такого предела... Единственное, чего я хочу, это выполнить свое обещание и сохранить в тайне причину этой смерти... Слушайте: даю вам честное слово - если вы подпишете свидетельство, что смерть вызвана... какой-нибудь случайностью, то я через несколько дней покину город, страну... и, если вы этого потребуете, застрелюсь, как только гроб будет опущен в землю и я буду уверен в том, что никто... вы понимаете - никто не сможет расследовать дело. Это, я надеюсь, вас удовлетворит. В моем голосе было, вероятно, что-то угрожающее, какая-то опасность, потому что, когда я невольно сделал шаг к нему, он отскочил с тем же выражением ужаса, с каким... ну, с каким люди спасаются от гонимого амоком, когда он мчится, размахивая крисом... И он сразу стал другим... каким-то пришибленным и робким, от его вверенного тона не осталось и следа. В виде слабого протеста он пробормотал еще: - Не было случая в моей жизни, чтобы я подписал ложное свидетельство... но так или иначе что-нибудь придумаем... мало ли что бывает... Однако не мог же я так, сразу... - Конечно, не могли, - поспешил я поддакнуть ему. - ("Только скорее!.. только скорее!.." - стучало у меня в висках), - но теперь, когда вы знаете, что вы только причинили бы боль живому и жестоко поступили бы с умершей, вы, конечно, не станете колебаться. Он кивнул. Мы подошли к столу. Через несколько минут удостоверение было готово (оно было опубликовано затем в газетах и вполне правдоподобно описывало картину паралича сердца). После этого он встал и посмотрел на меня: - Вы уедете на этой же неделе, не правда ли? - Даю вам честное слово. Он снова посмотрел на меня. Я заметил, что он хочет казаться строгим и деловитым. - Я сейчас же закажу гроб, - сказал он, чтобы скрыть свое смущение. Но что-то, видимо, было во мне, какое-то безмерное страдание, - он вдруг протянул мне руку и с неожиданной сердечностью потряс мою. - Желаю вам справиться с этим, - сказал он. |
