|
Куда ж еще. Опухнешь. Колян сморщил крупный нос и захрюкал. Я даже не сразу сообразил, что он смеется. Вдалеке, где-то над Москвой, наметилась розовеющая полоса. Пахло росой, стелился легкий утренний туман над видимым отсюда въездом на заправку, хотелось даже додумать крик петуха, но это было бы уже слишком. Ночь пролетела как-то незаметно. Рассвет был уже рядом… По спине пробежали мурашки. Рядом. Сзади меня, совсем близко, притаился кто-то живой. Очень осторожный. Сам не знаю, как я его почуял, но в затылок будто впилось тонкое сверло — так пристально он за нами наблюдал со стороны магазина. — Борь, — шепотом позвал я. Он нехотя повернулся в мою сторону. — Ну? — Тише. Сзади, глянь. Я, стараясь не двигать всей рукой, показал пальцем за спину. Борис чуть наклонился вперед, заглядывая за мое плечо. Застыл. Сердце заколотилось. Значит, не ошибся! В голове заколошматила морзянка мыслей: «Это он вернулся. Точно он. Ведь понятно было, что он так просто не отпустит нас. Вернется отомстить…» — Давай же, — выдавил я, глядя на спасительный топор в руке брата. — Чего тянешь? Борис моргнул и опять сфокусировался на мне. — Чего давать? Я онемел. Настолько неожиданной оказалась его реакция. Мне на какой-то миг показалось, что всё — крышка, что вот-вот давешний волчара вцепится мне в холку и перегрызет шею в отместку за дневное поражение. — Кс-кс-кс, — позвал Борис, отводя руку в сторону, словно в ней была приманка. — Здоровый, зараза. Я резко развернулся. Перед глазами поплыли радужные круги, и я понял, что после долгого неподвижного наблюдения за костром совершенно ничего не вижу во мраке. Попятившись, натолкнулся на Коляна, чуть не спихнул его на головешку. Он отрывисто матюгнулся и ощутимо двинул мне локтем в бок. Больное плечо привычно дернуло. Я же, не обращая на это внимания, продолжил таращиться в темноту. Со стороны магазина донеслось урчание, неясный силуэт метнулся на фоне костра к заправке. Толком я разглядеть не сумел, но на волка зверь не тянул. Ни по габаритам, ни по манере передвижения. Внутри словно пружину отпустили. Я обмяк и опустился на оброненный кусок брезента. — Еще чутка и в костер бы сел, н-на, — проворчал Колян. Повернулся к бензоколонке, приложил ко лбу ладонь козырьком, словно ему солнце в глаза светило. — Что за зверюга? — Да кошак, ёлы-палы! — раздраженно отозвался Борис. — Перепугали животину. Теперь хрен подойдет. — Думал, волк… — возвращаясь на полено, признался я. Нахмурился: — А зачем он тебе сдался? — Ты что, совсем дебил? — Борис обернулся и крутанул пальцем у виска. — Да в нем килограммов пять. Я почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Сглотнул волглую слюну. Умом-то я понимал, что в нашей ситуации гастрономический выпендреж выглядит глупо, но чтобы… Бр-р. Возле ближайшей колонки громыхнуло. То ли кот не особенно скрывался, то ли нарочно долбанул лапами по железному кожуху, но получилось убедительно. — Надо его подманить, — негромко сказал Борис и стал искать глазами, что из нашего скудного походного арсенала может заинтересовать хищника. Пока он безрезультатно рыскал, сориентировался Колян. Хлопнул упаковкой, поддернул брючины, встал на четвереньки. — Кыса-кыса, — позвал он. И начал быстро и необычно щебетать: — Еш-еш-еш-еш. Борис замер. Я тоже. — Еш-еш-еш. Иди сюда, н-на. Вкуснятинка. Н-на. Мы с ужасом наблюдали, как Колян пытается приманить кота брикетом растворимой лапши. Желтым, крошащимся, абсолютно сухим. Было в этом что-то противоестественное, пугающее и манящее одновременно, заставляющее окончательно поверить в реальность происходящего. |
